Перси Джексон и Лабиринт смерти

Чего мне меньше всего хотелось — так это устроить взрыв в новой школе. Особенно во время летних каникул. Но именно так все и произошло.

В понедельник утром в первую неделю июня мы с мамой сидели в машине перед входом в школу Гуди. Мама остановила свою малолитражку на 81-й Восточной улице, и мы с ней принялись рассматривать большое шикарное здание школы, у которого припарковалась целая шеренга разных «БМВ» и «линкольнов». Разглядывая причудливую каменную арку фасада, выходящего на Ист-Ривер, я прикидывал, примерно через сколько времени

мне в этой школе хорошенько наподдадут и выставят вон.

— Расслабься, дружок. — Голос мамы звучал совсем не расслабленно. — Сегодня тебя ждет обычное собеседование. И пожалуйста, дорогой, имей в виду, здесь работает Пол, так что постарайся не устраивать… ну, ты понял.

— Ничего тут не взрывать?

— Вот именно.

Сейчас этот Пол Блофис — мамин друг — стоял на парадном крыльце и приветствовал будущих девятиклассников, которые поднимались по ступеням и входили в двери школы. В кожаной куртке, загорелый, с небольшой сединой в волосах, он здорово походил на какого-нибудь актера, хотя на самом деле был всего лишь учителем английского языка. Именно он сумел как-то убедить здешнее начальство принять меня в девятый класс, несмотря на то обстоятельство, что меня повыгоняли из всех школ, где я учился раньше. Честное слово, я предупреждал его, что мысль эта дурацкая, но он и слушать ничего не захотел.

— Мам, ты ведь не сказала ему всей правды обо мне.

Я вопросительно глянул на маму и увидел, как ее пальцы принялись нервно барабанить по рулевому колесу. Отсюда она собиралась ехать на работу и сейчас сидела жутко нарядная — в лучшем синем платье и туфлях на высоких каблуках.

— Мне кажется, с этим пока можно не спешить, — призналась она.

— А то он еще испугается.

— Уверена, что сегодняшнее собеседование пройдет великолепно. Хоть одно утро ты мог бы вести себя прилично, Перси?

— Было бы здорово, — пробормотал я, — если б меня выставили из школы еще до того, как начнутся занятия.

— Старайся думать о приятном. Вспомни, завтра ты едешь в лагерь! А после собеседования у тебя свидание с девочкой.

— Какое еще свидание! — запротестовал я. — Это же просто Аннабет, мам. Ну ты тоже придумаешь!

— Но она специально приехала из лагеря для того, чтобы с тобой встретиться.

— Ладно тебе.

— Вы, кажется, собираетесь пойти в кино?

— Вроде того.

— И только вдвоем, правда?..

— Ну, мама!

Мама шутливо подняла руки вверх, как бы сдаваясь, но я видел, что она изо всех сил старается не улыбаться.

— Тебе пора идти, дорогой. Вечером увидимся.

Я уже вылезал из машины, когда, бросив еще один взгляд на парадное крыльцо школы, увидел, что как раз в эту минуту с Полом Блофисом здоровается девчонка с мелкими рыжими кудряшками, в темно-бордовой футболке и джинсах с наклейками. Когда она повернулась и я разглядел ее лицо, у меня мурашки по коже побежали.

— Перси? — тут же встревожилась мама. — Что-нибудь случилось?

— Н-н-ничего, — промычал я. — У этой школы есть боковой вход?

— Направо, в конце здания. А что?

— Ничего. Все нормально… До вечера!

Мама начала что-то говорить, но я уже выбрался из машины и припустил бегом, надеясь, что эта рыжая меня не заметит.

Что она здесь делает? Нет, даже с моей невезучестью так вляпаться — это уж слишком!

Но как оказалось, это было только начало.

Сегодня мне как раз предстояло убедиться в том, что судьба приберегла для меня еще кое-что покруче.

Незаметно пробраться туда, где проводилось собеседование, мне не удалось. Две наряженные в красно-белую форму девчонки из команды чирлидеров — ну, из тех, что болеют за свои футбольные команды и вытанцовывают с жезлами в руках, — дежурили у бокового входа, устроив засаду ничего не подозревающим новичкам.

— Привет!

Они заулыбались, и эти улыбки оказались первым и последним знаком дружелюбного отношения ко мне с их стороны.

У одной из девчонок были светлые волосы и холодные голубые глаза. Темные курчавые волосы другой — афроамериканки по происхождению — делали ее похожей на Медузу горгону (уж поверьте, я хорошо знаю, о чем говорю). Имена обеих были вышиты курсивом у них на униформе, но с моей дислексией [1] эта вышивка несла в себе не больше информации, чем куча спагетти, вываленных на тарелку.

— Добро пожаловать в Гуди! — выкрикнула блондинка. — Ты обязательно полюбишь нашу школу!

Но когда ее глазки внимательно обежали меня сверху вниз и обратно, выражение лица резко изменилось. Теперь оно словно бы говорило: «Хм, это что за отстой?»

В это время вторая девчонка зачем-то подкралась ко мне поближе и теперь стояла почти вплотную, так что мне даже стало неприятно. Вглядевшись в надпись на кармане футболки, я прочел ее имя. «Келли». От нее сильно пахло розами и еще чем-то. Запах казался мне знакомым, так на уроках верховой езды пахнет от свежевымытых лошадей. Конечно, довольно странно, что от чирлидерши несет конюшней, но, может, у этой Келли есть верховая лошадь или что-нибудь в этом роде. Как бы там ни было, она так потеснила меня, будто хотела столкнуть со ступенек. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление.

— Как тебя зовут, малек?

— Малек?

— Ну… новичок.

— Ну, тогда Перси. Девчонки обменялись взглядами.

— А-а, Перси Джексон, — протянула блондинка. — Тебя-то мы и ждали.

От этого «а-а» у меня холодок пробежал по спине. Теперь они стояли, загораживая мне выход, и улыбались как-то совсем не по-дружески. Рука моя инстинктивно потянулась к карману, где я держал свою шариковую авторучку, которая была смертоносным оружием. Оружием, которое я называл Анаклузмос. Это по-гречески, и вы скоро поймете, в чем тут дело.

Но тут откуда-то из недр здания послышался голос, окликавший меня.

Когда я увидел, что к нам по школьному коридору приближается Пол Блофис, я обрадовался ему так, как не радовался ни разу в жизни.

Девчонки отпрянули назад, я бросился между ними, но не рассчитал и нечаянно задел Келли коленкой по ноге.

Послышалось резкое «КЛАНГ!».

Удар вышел звонкий, с таким металлическим звуком, будто я ударился о флагшток.

— Ой, — застонала она и схватилась за ногу. — Смотри куда прешь, малек!