Персона царских кровей
Шрифт:
Это были какие-то архивные папки, текстовые файлы и подборки фотографий.
Надежда задумчиво разглядывала этот перечень, пытаясь понять, что здесь могло понадобиться ночному гостю.
Вдруг за ее спиной раздался скрип двери.
– Кто здесь? – прозвучал удивительно знакомый голос.
Надежда выпрямилась и резко повернулась.
В ту же секунду щелкнул выключатель, и кабинет залил яркий свет.
На какое-то время Надежда ослепла от этого света, она зажмурилась и прикрыла ладонью глаза.
Наконец
Домоправительница смотрела на нее грозно и подозрительно.
– Что это вы здесь делаете? – осведомилась она, уперев руки в бока и окинув Надежду суровым взглядом.
– Здесь кто-то был… – принялась оправдываться Надежда. – Я проснулась, услышала шум в кабинете, пришла сюда… Но этот человек уже убежал!
– Убежал? – недоверчиво переспросила Марианна. – Интересно, как это он убежал?
– Через окно! – Надежда показала на распахнутые створки.
– Здесь второй этаж и очень высоко! – процедила Марианна Васильевна.
Впрочем, Надежда и сама понимала, что ее объяснение выглядит не очень достоверно.
Утром за завтраком Марианна Васильевна держалась с Надеждой очень сдержанно, смотрела на нее косо и по любому поводу шипела, как кошка, которой наступили на хвост. Кофе ей налила остывший, сливочник поставила очень далеко, и когда Надежда попросила переставить его поближе, сделала вид, что у нее отказал слух. Даже ее замечательные булочки показались Надежде не слишком свежими – может быть, она специально подсунула гостье вчерашние.
Видимо, таким образом она припоминала Надежде ночной эпизод, и вообще, давала ей понять, что она слишком загостилась.
Зато вокруг Лены домоправительница увивалась ужом, то и дело подкладывала ей на тарелку что-нибудь вкусненькое и заглядывала в глаза, ловя каждое слово и каждое невысказанное желание. Лена вела себя спокойно, ела мало, говорила мало, на все знаки внимания, расточаемые ей Марианной Васильевной, отвечала сдержанной отстраненно-вежливой улыбкой.
Надежда делала вид, что не замечает подчеркнуто неприязненного отношения к ней домоправительницы, но в конце завтрака Марианна прямо спросила ее, когда она собирается покинуть дом.
– Я в вашей комнате постельное белье сменить хочу, так мне надо знать… – добавила Марианна, чтобы несколько смягчить свой вопрос и придать ему практическую направленность.
Надежда ответила, что ждет капитана Белкина, тот обещал довезти ее до Пскова, откуда ходят в Петербург поезда и рейсовые автобусы.
– И вы вчера про это прекрасно слышали, – не удержалась она напоследок, – так что незачем напоминать лишний раз, что я здесь нежеланная гостья.
Марианна по инерции уперла было руки в боки и набрала побольше воздуха, чтобы высказать все, что думает, но поглядела Надежде в глаза и сообразила, что слишком много на себя берет.
Сразу после завтрака Марианна Васильевна начала генеральную уборку. Видимо, хотела показать новой хозяйке, какая она трудолюбивая и незаменимая. Впрочем, Лена на это не обратила внимания – она взяла какую-то книгу и ушла в сад.
Надежда поднялась в свою комнату, чтобы окончательно сложить вещи.
Однако, проходя мимо кабинета Сергея, она невольно замедлила шаги. Кабинет манил ее, притягивал, как магнит притягивает железную стружку. Точнее, не столько кабинет, сколько компьютер.
Неизвестный ночной гость что-то в нем определенно искал, но вот что?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно было самой влезть в компьютер Сергея, завершив то, что ночью помешала ей сделать бдительная домоправительница.
Снизу доносилось ровное и мощное гудение пылесоса.
При таком звуковом сопровождении Марианна Васильевна не услышит звуки, доносящиеся из кабинета. Кроме того, пока Надежда слышит шум пылесоса, она может не беспокоиться. Прежде чем подняться на второй этаж, домоправительница выключит пылесос, что и послужит Надежде сигналом прекратить операцию.
Относительно Лены тоже можно было не волноваться: выглянув в окно, Надежда увидела, что девушка сидит с книгой на скамье среди розовых кустов как раз с той стороны, куда выходят окна кабинета. Лена рассеянно смотрела поверх книги, видно было, что розы ее тоже не привлекают, она думает о чем-то своем, невеселом.
Успокоившись (точнее, поддавшись своему извечному любопытству), Надежда подошла к двери кабинета и повернула ручку…
Дверь была заперта.
Марианна Васильевна решила предотвратить новые попытки проникнуть в тайны покойного хозяина.
– Вот ты как… – недовольно пробормотала Надежда. – Но меня это не остановит! Не на такую нарвалась…
Она вспомнила американские детективы, в которых герои запросто открывали двери при помощи кредитных карточек. Кредитной карты у нее не было (не то чтобы Надежда вовсе была чужда прогресса, просто перед поездкой она оставила банковскую карточку дома, чтобы не потерять ее в дороге). Зато у нее был симпатичный пластиковый календарик с портретом Пушкина, который ей дали вместе с чеком в книжном магазине незадолго до поездки.
Надежда просунула календарик в щель между дверью и притолокой и продвинула его вниз, туда, где располагался язычок замка.
И с удивлением поняла, что фильмы не врут: календарик отжал язычок, и дверь, негромко скрипнув, отворилась.
Надежда опасливо оглянулась.
Впрочем, снизу по-прежнему доносился шум пылесоса, так что Марианне Васильевне было явно не до нее.
Днем кабинет Сергея показался ей не таким просторным, как в ночной темноте, и уж куда менее таинственным.