Персональный ангел
Шрифт:
Катерина покладисто продолжала ее качать и думала о работе. Мобильный телефон в кармане куртки позвонил как раз тогда, когда она дошла до того, что неплохо было бы попросить Славу Панина найти какого-нибудь знакомого имиджмейкера и поговорить с ним про Тимофея Ильича Кольцова. А потом подсунуть эту мысль Абдрашидзе, как будто это он сам придумал.
– Алло! – сказала Катерина, не переставая качать Саньку.
– Алло!
– Саш, это ты?! – радостно завопила Катерина, и племянница посмотрела на нее с любопытством. Голос у Андреева был странный:
– Кать, мы прилетим в воскресенье. Если хочешь, сразу к тебе подъедем.
– Саша, что случилось, почему ты три дня не звонил?
Андреев замялся:
– Собственно, ничего такого не случилось. Одна маленькая неприятность.
– Какая неприятность? – насторожилась Катерина. – Ты давай не темни, Сашка! И не пугай меня! Что еще за неприятность?!
– Приеду – расскажу.
– Нет, ты сейчас расскажи!
– Сейчас не расскажу, Кать.
– Ничего криминального и ужасного? – осторожно спросила Катерина. – Все живы-здоровы?
– Ну, конечно, – уверил ее Саша, – ты, самое главное, не пугайся.
– Город Калининград цел? – на всякий случай уточнила Катерина.
– Город цел. И мы целы. Все нормально. Просто есть некоторые обстоятельства, которые я хотел бы тебе изложить.
– До работы, я правильно понимаю? – спросила Катерина, догадываясь, что есть что-то, чем он хочет поделиться сначала с ней и только потом с Приходченко и Скворцовым.
– Правильно понимаешь, – буркнул Саша. – За что и люблю.
– Ладно, приезжай, – сказала Катерина. – Во сколько тебя ждать?
– После пяти где-то. Спасибо, Кать.
– Пожалуйста. Слава богу, что все живы. Андреев с Гордеевым прибыли на следующий день, и вид у них обоих был глубоко несчастный. Они долго мялись в прихожей, потом по очереди мыли руки, так старательно, как будто собирались немедленно провести хирургическую операцию. Потом пошли здороваться с бабушкой, которую хорошо знали, и проторчали у нее минут двадцать. Наконец Катерина не выдержала. Она пришла за ними в бабушкину комнату и сказала сердито:
– Или вы сейчас же садитесь и рассказываете мне, в чем дело, или выметайтесь.
Выразительно и тяжко вздыхая, Андреев и Гордеев поплелись за ней на кухню, и, когда наконец все уселись перед кофе и бутербродами, Катерина пребывала в полной уверенности, что на самом деле произошло что-то ужасное.
– Кать, – начал Андреев, – ты, конечно, можешь завтра же нас уволить, но…
У него не хватало мужества признаться в том, что случилось в Калининграде. Ему казалось, что, как только Катерина об этом узнает, он перестанет быть для нее рыцарем в сверкающих доспехах, который может все. Он станет ей неинтересен. Он превратится в обычного, рядового сотрудника, который может справиться с заданием, а может и провалить его. Ну не мог он заставить себя рассказать!..
– Короче, выследили нас, – хмуро сказал Мишка, – и скорее всего Коту Тимофею уже доложили. Вот, собственно, и все дела.
– Как выследили? – не поняла Катерина.
– Да обыкновенно, – ответил Мишка с хмурой досадой. – Надо было вопросы осторожней задавать, а мы не остереглись. Всегда сходило, мы думали, и сейчас сойдет. А город Калининград – не Москва-столица. Кто-то что-то услышал, кто-то кого-то видел, крути по воде пошли, и все, привет.
– Что – привет? – Катерина переводила взгляд с Гордеева на Андреева, который выглядел совсем подавленно.
– Ничего. Поговорили с нами, сначала не слишком вежливо. Потом выяснили, кто мы, пожурили по-отечески и отпустили на все четыре стороны. Идите, говорят. Лучше всего прямо в аэропорт. У Сашки от этих разговоров вон кисть вывихнута…
– А вы? – глупо спросила Катерина.
– А мы и пошли, куда нас послали. Работу бросили. Я думал, Андреев меня по дороге живым сожрет, так переживал, что тебя подвел, а я говорю, хорошо, что ноги унесли…
– Ладно, заткнись! – с неожиданной злобой перебил его Саша. – Кать, это моя вина на самом деле. Надо было сразу уезжать, когда мы слежку обнаружили, а я…
– Слежку? – переспросила Катерина и закурила. – Давайте все сначала и по порядку. Кто за вами следил, кто вас увидел, кто кому сказал? Что за слежка? Что именно доложили Тимофею?
– Что мы информацию о нем собирали. Я ведь так понимаю, что он нам санкций не давал? – Саша начал отвечать на последний вопрос, самый легкий. Он маялся от сознания собственной вины, и Катерине было его жалко. Но посочувствовать она еще успеет. Сейчас ей нужна вся картина. Целиком. – Нас выследила в Светлогорске его служба безопасности. Местная. Отволокли на какую-то дачу, день держали, потом отпустили. Спрашивали, какого черта мы по городу шаримся, чьи такие и какого дьявола нам надо. Звонили в Москву, выясняли. Отобрали дискеты, сволочи.
– Все? – ахнула Катерина.
– Все, – подтвердил Андреев и вдруг улыбнулся: – Кать, но за дискеты ты не переживай, у меня в камере хранения все копии остались. Целы и невредимы. Хоть в этом я их того… обставил.
Некоторое время все молчали. Катерина снова закурила и сказала задумчиво:
– Ладно, подведем итоги. Информация у нас есть, но не полная. Значит, месяц на взморье все-таки не впустую прошел. Мы теперь знаем, что служба безопасности ревностна охраняет его интересы не только в приемной перед кабинетом. Это тоже неплохо, по крайней мере означает, что город он действительно контролирует. Это, можно считать, плюсы. Какие минусы? Неизбежный скандал с Приходченко и с пресс-службой, если они узнают, что мы собирали “черное” досье. Кстати, из того, узнают они или нет, тоже можно сделать выводы. Например, так ли близка к Кольцову Юлия, как хочет казаться? Посмотрим, подумаем…
– Кать, ты не злись особенно, а? – Саша Андреев просительно, как провинившаяся собака, заглянул ей в лицо. – Я просто был уверен, что справлюсь с ситуацией.
– Я не злюсь, – ответила Катерина. – Я не понимаю…
– Чего? – Саша пытался отыскать в ее лице какие-то чувства, направленные на него лично, – обиду, недоумение, разочарование. Но Катерина уже приняла ситуацию такой, как есть, и старалась придумать, как выйти из нее с наименьшими потерями.
– Перед Приходченко я вас прикрою. Скажу, что вы звонили, когда обнаружили слежку, а я велела расследование не прекращать.