Персонаж с демоном 6
Шрифт:
*ну, не отрывали ещё в Озгире яйца архидемонам»!
А! В этом всё дело! Ну, тогда ладно, просто буду знать. Я присел перед элементалием на корточки и подумал:
– Привет.
Он поднял на меня мордашку, открыл глазки. В голове прозвучал его голос:
– Привет.
– Пойдёшь ко мне? – спросил я мысленно, протянув к нему руку со знаком Огня.
– Ага! – он кивнул и, словно джин, втянулся в мой знак.
– Ну, что там? – вполголоса спросила Кэрри.
– Ничего, –
Действительно подтянул шнурки и поднялся. Шагнул к двери. Она открывалась внутрь, попробовал слегка толкнуть. Не поддалась. Тогда я врезал ногой в архангельском ботинке, дверь с грохотом развалилась на куски.
Обломки и мелкие щепки упали на каменные плиты, и перед взором моим открылся вид небольшого каземата или кабинета. В стенах слева, справа и напротив входа имелись двери. Прямо передо мной за столом некий лысоватый тип в сером, засаленном местами до сверкания костюме, в очках на омерзительного вида роже при свете масляного фонаря что-то писал в большой книге. От него отчётливо воняло. Поднял он слегка вытянутую голову на тощей, кадыкастой, давно немытой шее, открыл гнилозубую пасть и лишённым приятности голосом проскрипел:
– А потише стучать тебя не учили?
Я подошёл к столу, за мной в кабинет вошла Настя в истинном облике и все остальные. Настин облик на типа не произвёл никакого впечатления, он строго смотрел на меня, явно ожидая ответа.
– Мы, вообще – то, грабить пришли, – сказал я.
– А я-то подумал, соседи за солью! – едко вякнул мужчина.
– Кстати, там мы всех уже убили, – показал я большим пальцем себе за спину.
– Ну и хуль с того?! – этот хрен нахально откинулся на спинку стула. – Тут на секундочку гильдия убийц!
– А то, что ты сука будешь нормально разговаривать, если жизнь тебе дорога! – стал я терять терпение.
– Ха-ха-ха! – разразился он омерзительным смехом. – Я не могу нормально разговаривать, и жизнь мне недорога! Я гоблин нахуй!
– Сука! – рыкнул Гронг. – Совсем забыл, что даже проклятое золото не пахнет! Это воняют гоблины!
– Какие гоблины?! – воскликнул я. – Настоящие?!
– Ну, а какие ещё?! – проскрежетал хрен за столом.
Гронг подошёл к столу и обратился к этому существу:
– Значит так, мудила. Ты сейчас нам всё тут покажешь, или мы вышвырнем тебя на помойку.
Мне показалось, что, судя по облику, на помойке мудила не заметит особой разницы, однако он неожиданно произнёс просительным тоном:
– Может, всё-таки убьёте?
– Ты эту хуйню можешь городить другим, – в тоне Гронга зазвучало веселье. – А я-то орк, знаю вашу натуру очень хорошо! Мы вышвырнем тебя на помойку – ты будешь жрать дерьмо и больше никогда не увидишь даже медной монетки, не то что проклятого золота!
– Не, в принципе, я не возражаю! – заговорил гоблин с гаденькой улыбочкой. – Но раз уж ты нас хорошо знаешь, должен понимать, что мы скорее
Я вытащил из кошеля серебряшку и бросил её на стол, сказав:
– Это за всех, сдачи не надо.
Гоблин шустро спрятал монетку в карман, подскочил со стула, и стало понятно, что это э… не совсем человек: тощий, худые ноги кривые, штаны короткие, на заднице висят, пиджак топорщится на сутулой нелепой фигурке. Он принялся рассказывать, показывая рукой с какими-то скрюченными пальцами:
– За этой дверью проход в хозяйственные службы. Это секретный проход в катакомбы, туда ходили только мастер Жиго и его друзья с его позволения. А там казначейство.
– Наверное, сначала в казначейство? – обернулся я к спутникам.
– Да, пожалуй, – Володя солидно выразил общее желание, впрочем, и так легко читаемое на физиономиях.
Гоблин подбежал к двери напротив входа, широко её открыл и прогундосил торжественно:
– Добро пожаловать!
– Сначала ты, – сказал я.
Он пожал худыми плечами и прошёл внутрь. Обернулся, посмотрел на меня, ухмыляясь. За ним вошла Настя, повела головой влево-вправо и вдруг расправила большие крылья. Раздался её восторженный демонический рёв:
– Ёбаный в рот! Вот нихуя себе блять! Агхр-аха-ха!
Народ оторопело замер, а я поспешил взглянуть, что произвело на неё такое впечатление. Оказался я в довольно просторном зале с невысоким сводом, что поддерживали грубо отёсанные каменные столбы. На столбах висели масляные фонари, горящие красно-жёлтым светом. Разглядеть в их свете что-либо было трудно, ибо воняло так, что глаза резало. И фонари были не причём.
В зале находились довольно много похожих на нашего экскурсовода сутулых, нелепых фигур в сереньких костюмах и воняли. Вонь им не мешала, они даже не обернулись на Настины восклицания и ацкий хохот. Одни у стены слева из большой сверкающей кучи деревянными лопатами насыпали на носилки жёлтые монеты, несли к длинным столам и высыпали. За столами стояли другие сутулые, нелепые создания, монеты они отсчитывали и складывали в мешочки. Третьи уёбки в серых засаленных костюмах монеты из мешочков высыпали на свои носилки и несли их к тускло сверкающей куче у другой стенки.
– Что здесь происходит?! – воскликнул я.
– Ревизия, – сказал гоблин-гид равнодушно. – Тут всегда ревизия.
– И какие результаты? – спросил я строго.
– По данным последнего пересчёта в казне было один миллион шестьсот пятьдесят четыре тысячи двести семьдесят восемь проклятых монет, – доложил гоблин.
Действительно охуеть! За мной в зал вошли рейнджеры с Чивагором, Рене, Гронг, Кэрри с папой и братом и дяди Фрол с Фомой. Стояли, прикрыв ладонями носы, даже орк прикрыл, и потрясённо таращились на кучи золота и суету гоблинов.