Перспектива смерти
Шрифт:
– В общем, так Вера – не знаю, что ты думаешь по поводу моего участия во всем этом деле. Но я тебя скажу одно. Кто-то из РУБОПа ведет очень хитрую игру. Сначала подставили Казанцева. Затем убили Саблина и вывели из игры меня. Я, теперь – главный подозреваемый. Меня застали в его квартире, когда у него торчал из груди нож.
– А он торчал? – перебила рассказа Полякова, Лесина.
Виктор задумался. Затянувшись, он качнул головой:
– Ты права, он не торчал. Но я говорю образно.
– А тут не надо образно. Надо говорить по делу. Ты сам понимаешь – эмоции тут лишние. И не надо, соплей разводить. Выкладывай, что у тебя есть. Если бы я не верила тебе – я бы с радостью послушала как ты тут плачешься. Подождала, пока запьянеешь и там, посмотрела бы, как сюда
Поляков внимательно посмотрел Вере в глаза. Ухмыльнувшись, он налил ей стопку коньяка. Подождал, пока она отопьет и закусит лимоном. Лишь потом тихо начал говорить:
– А дела Вера такие. Теперь, сама все анализируй. Есть семья Кубаровых, которая, держит очень прибыльный лесной бизнес. Их завод даже по самым скромным подсчетам дает прибыли до миллиона долларов в год. На этот кусок позарился – некто Свирский. У которого есть крыша – в виде двух сотрудников РУБОПа. Он заказывает им помочь ему избавиться от конкурента. То есть от Кубаровых. Свирский по стечению обстоятельств нанимает киллера агента. Агента нашего Петровича. Тот агент рассказывает, что есть человек, который хочет заказать конкурента. Саблин приказывает ему играть и втягивает меня в игру. Но тут происходит очень интересная вещь. Те, двое рубоповцев – которые были крышей у Свирскиого, вдруг сами затеяли игру. Они убивают и агента, и самого Свирского. Но перед этим, убит и Кубаров. И я сомневаюсь, что Свирский вообще знал, что Кубаров уже убит. Так бы он, что-то заподозрил. Ну, а дальше, еще интереснее. Любовником жены Кубарова оказывается еще один рубоповец – мой старый знакомый Казанцев. И тут вроде все концы ведут к нему. Как сказал сам Казанцев перед смертью – а перед смертью люди как ты знаешь, Вера лгут редко. У него пропал табельный пистолет. И не просто пропал, а кто-то ловко подделал его карточку заменитель и выкрал пистолет. Казанцев понимает, что его хотят подставить – но не знает, в каком месте. Он сам пытается вычислить кто это? И тут еще один очень странный эпизод. К Казанцеву обращается бывший муж моей невесты – Ольги, Владимир Сечин. А Ольга оказывается знакома и не просто знакомая, а является близкой подругой Кубаровой. Так вот муж Ольги, прежде чем обратится ко мне, обращается к Казанцеву. Который, как может, пытается ему помочь. Но Владимир думает, что этого ему мало и обращается ко мне. Но уже поздно. Кто-то убивает его, грабит его колонну и оставляет следы в виде пистолета Казанцева на всем том мокром деле. И, когда погибает Кубарова, ее тоже убивают по схожему с Саблиным сценарию – пытаются подставить Казанцева. Так, по крайней мере, он меня уверял. А я склонен, ему верить. И последнее – самое страшное. Когда убивают Кубарову – пропадает моя невеста Ольга. Ее похищают. Никаких следов. Остается только ее машина возле ее работы. Но когда я на следующий день пытаюсь забрать автомобиль – он тоже исчезает. То, что Ольга знала, что-то про бизнес Кубаровой – это становится ясно из ее разговора с неким Павлом. Этот Павел, скорее всего, шантажировал Ольгу. Ее мать говорит, что слышала разговор, в котором речь шла о пятидесяти тысячах баксов. Но что самое загадочное – эти люди, пытающиеся подставить и меня – не выдвигают не каких требований. Понимаешь, они молчат. А это самое страшное. Это неведение. Жизнь Ольги в опасности. И я не знаю, что делать. Последняя надежда был Саблин. Он мог мне помочь. Но Петровича больше нет. И подставили меня классически. Петрович наверняка знал убийцы – иначе бы он не пустил его в дом. Я ехал к нему на встречу – а убийца знал, что я буду в его квартире через десять минут. Классика. Значит, они прослушивали мои разговоры с Саблиным. Значит, они просто вели и меня и его. Но вот почему Петрович – такой опытный открыл дверь убийце не понятно. Он, по крайней мере, мне должен был позвонить и сказать – что к нему пришел тот, кого он либо не боится, либо напротив подозревает.
Вера задумалась. Виктор налил себе коньяка. Выпив, он закусил лимоном. Поморщившись, встряхнул плечами. Лесина внимательно посмотрела на него. Она переваривала информацию.
– Хорошо. Пока я тоже ничего не поняла из твоего рассказа. Только, набор фактов. Никакой логики. Много вопросов. Но самый главный, о котором, ты, кстати, не заикнулся – зачем убили Саблина?
– Ах, да я забыл тебе сказать. Скорее всего, Петрович вычислил человека, который является главарем в этой шайке рубоповцев. А то, что это шайка и скорее всего там от трех до пяти человек я не сомневаюсь.
– А как, он мог вычислить?
– Просто.
– Я тебе не рассказал об азербайджанце по имени Гейдар. Его – он председатель торговцев фруктами на южном рынке, похитили менты. Но не просто похитили. Они якобы нашли у него героин. И, официально задержали и даже хотели поместить в ИВС РУБОПа, но потом почему-то передумали. Хотя этой Гейдар и просидел там часа два. Так вот судя по записям это, были люди Саблина. Так пор крайней мере говорят сотрудники ИВС. Я об этом рассказал Саблину. Но и тот я думаю, как-то вычислил этих оборотней. Посмотрел – кто работал с этим Гейдаром.
– А зачем им Гейдар?
– Как зачем. За освобождение от уголовной ответственности они требуют пятнадцать тысяч баксов.
– А ты откуда об этом знаешь?
– Хм, Вера, я же опер. Есть, информация. Достоверная. Есть свидетель. Вот так-то. Они уже эти азеры и деньги собрали. Хотели передавать. Но пока навстречу никто из оборотней не пришел.
– Да, интересная петрушка. И обо всем, об этом ты от меня скрывал. И только вот сейчас, когда тебя приспичило – приперся ко мне. Почему?
– А мне больше идти некуда. Да и доверяю я тебе. Ты точно не связана с этими оборотнями.
– Это почему? – ухмыльнулась Лесина.
– Да чую я. Нутром чую. Ты моя надежда.
– Ну ладно, хвати пафоса. Давай думать – что дальше делать?
– А делать я думаю вот, что…
Старик вновь противно сощурился. Он подозрительно смотрел на капитана. Садящееся за гору солнце осветило его глубокие словно марсианские каналы морщины на лице. Старая, дряблая кожа – была похожа на древний пергамент. Желтая она вся была усеяна щетиной на щеках и подбородке.
Капитан ехидно улыбнулся и стукнул старика в плечо:
– Ты, что старый мне не доверяешь?
– Почему не доверяю. Доверяй, но проверяй. Ты говоришь – отдашь мне брата. Я говорю – дам тебе денег и скажу, кто в банду Паши подался! Так ведь? Сделка есть сделка. И никто из сторон не вправе отступать.
– Хм, старый. А ты, как я вижу – не такой, каким, выдавал себя сначала. И вообще – проверял я. Нет у того человека никаких братьев и сестер. Один он был на свете. Никаких родственников. Поэтому не пойму я что-то – зачем он тебе нужен то?
Старый чеченец ухмыльнулся. Он стоял и опираясь на посох смотрел в даль. Он специально говорил в сторону, не глядя на лицо собеседника. Так он показывал своё превосходство на русским. Капитан это почувствовал. Чеченец злобно сказал:
– Я не спрашиваю тебя, куда ты собираешься тратить деньги. Так, что твой вопрос не уместен. Даже если он не брат мне, это не меняет ничего. Просто верни его мне. Ты обещал. Ты дал слово. Если ты настоящий мужчина – ты должен держать это слово.
– Подозреваю я старик – тот человек больше, чем просто твой друг или родственник. Говори, старый осел кто он такой?
– Послушай, ты обещал отдать человека, я обещал его выкупить, если ты отказываешься от сделки, пеняй на себя, – гордо заявил старик.
Горец, дотронулся, до своей папахи, из белой овчины. Посмотрел по сторонам. Вокруг унылые камни ущелья. Но что-то насторожило чеченца. Два сокола, парили в небе. Несколько ворон каркая, вынырнули из-за скалы. Капитан следил за взглядом старика.
В этот момент из кустов выскочили два человека в камуфляжах. Они бросились на капитана. В последнюю секунду, он успел рассмотреть – зеленые повязки на их шапочках. Капитан попытался передернуть затвор, но не успел. Автомат выбили из его руки. Два здоровенных чеченца, навалились на него и стали заламывать руки. В пылу, борьба сопровождалась отборным русским матом и криками.