Перспектива смерти
Шрифт:
– Евгений Петрович, я пришел!
Но ему никто не ответил. В прихожей света не было. Но свет от лампы падал из комнаты Саблина – справа. Там был его кабинет. Виктор знал это, потому как не раз бывал у полковника.
Поляков напугался еще больше. Он медленно раскрыл дверь и шагнул в квартиру. Слабая надежда на то, что Саблин может находится – в туалете, еще теплилась, но с каждой секундой она становилась все призрачней.
– Евгений Петрович! Это я! – Виктор сделал несколько шагов. Он на всякий случай вытянул вперед руку с пистолетом.
В кабинете у Саблина работал телевизор. Был полумрак. Свет падал от настольной лампы. Зеленый абажур делал его мягким.
На полу, раскинув руки, лежал полковник. Он смотрел, куда-то в потолок. По стеклянным глазам Поляков сразу понял, что Саблин мертв. На его шее черным пятном зияла огромная рана. Саблин был одет в белую рубашку, поэтому кровь казалась в полумраке такой темной.
Виктор склонился на Саблиным. Он убрал пистолет в карман и потрогал его руку за запястьем. Пульса не было.
– Петрович, извини, а я на тебя грешил…, – буркнул Виктор.
Неожиданно к Полякову пришла страшная мысль – это ловушка.
Кто-то, убив Саблина, может просто заманить сюда его Полякова и свалить убийство на него. Виктор попятился назад. Он медленно, стараясь не следить, направился к выходу. В прихожей он достал пистолет и заглянул в большую комнату. Но там было темно. На кухне тоже горел свет. Тишина. Никого.
Поляков медленно обошел всю квартиру. Никаких признаков, что кто-то здесь был из посторонних. Ни следов, ничего.
Виктор понял – убийца был лишь в кабинете. Он ничего не искал. Он просто пришел и убил Саблина. Причем, скорее всего – полковник, сам запустил этого человека в квартиру, так как доверял ему.
Но кто это мог быть перед такой важной встречей? Мысли путались в голове у Виктора.
Надо срочно отсюда уходить. Выйти и позвонить ноль два. Притаиться и посмотреть – кто первый приедет. Может приехать тот – кто все это сделал.
Поляков подошел к двери. Где-то в коридоре, что-то грохотнуло. Виктор прислушался. Он убрал пистолет в карман. Выходить на площадку с оружием в руке было рискованным. Вдруг соседи увидят – тогда точно решат, что он убийца.
Виктор осторожно приоткрыл дверь и высунул голову. На лестнице послышались шаги. Поляков аккуратно вышел на площадку. Задребезжала шахта лифта. Кто поднимался на нем вверх.
Виктор решил подождать. Он подошел к пролету и наклонился вниз через перила, чтобы увидеть – кто поднимается. К своему ужасу он заметил двух человек. Один из них был начальник управления собственной безопасности – полковник Толстиков.
Поляков отпрянул назад и прижался к стене. Это действительно была ловушка.
Кто-то убил Саблина и пытается подставить его. Сейчас доказывай, что ты не причастен к этому. Конечно доказать можно – но пройдет много времени. Да и сидеть в изоляторе несколько суток не хотелось.
Виктор стал медленно подниматься вверх по лестнице. Он старался переступать бесшумно. Но к его ужасу – на пятом этаже открылась квартира и на площадке появилась пожилая женщина. Она подозрительно посмотрела на Полякова и громко закричала:
– Что тут лазаешь? Нечего тут шастать! К кому ты пришел?
Бабка не произвольно выдала его местонахождение. Внизу послышалась возня. Хлопнула дверь в квартиру к Саблину. Кто-то крикнул:
– Он там, наверх, пошел! За ним!
Поляков побежал, что есть силы выше по лестнице. Надежды укрыться в подъезде не было – нужно было выбираться на крышу. За спиной он слышал тяжелые шаги. Бежало не меньше трех человек. Виктор услышал, как Толстиков скомандовал своим подчиненным:
– Стрелять только в крайнем случае. Он нужен мне живой. Живым брать. Кто ослушается – уволю к чертовой матери!
Хоть это радует – подумал Поляков – не пристрелят. Но все равно чувствовать себя в роли дичи было необычным. Теперь не он гнал зверя – а его гнали. Бежали по следу как борзые за зайцем.
Вот девятый этаж. Только бы, не было замка, на чердачной решетке. Только бы выскочить на крышу. Полякову повезло – замка на решетке, прикрывавшей выход, действительно не было. Кто-то грамотно и аккуратно отломал даже петли. Скорее всего, это были подростки, которые здесь собирались. Были видны следы их пребывания. Надписи на стенах и даже пепельницы из консервных банок.
Виктор протиснулся в узкую дверку и пнул ногой, железный люк. Он со скрипом отворился. С улицу в лицо ударил холодный воздух. Еще мгновение и поляков оказался на крыше. Он, что есть силы, побежал к входу в соседний подъезд. Но тот оказался закрыт. Виктор обернулся и увидел, как три темные тени приближались. Кто-то из подчиненных Толстикова крикнул:
– Стой, стреляем!
Виктор метнулся дальше – к следующему входу в подъезд. Бежать было трудно. Снег и лед на крыше – того и глядишь, поскользнешься и упадешь. А падать было нельзя. Упасть значит попасть в руки уэсбешников.
– Он к выходу бежит – нашим по рации передай, что бы снизу блокировали! – услышал Поляков голос Толстикова.
Но тот, которому предназначался этот приказ – упал. Виктор услышал, как шлепнулось тело, и над крышей разнесся отборный мат.
– Что там у тебя?
– Я рацию потерял!
– Ищи!
– Обходи его справа!
Вот он долгожданный люк входа в подъезд. На этот раз он оказался не запертым. Виктор рванул его на себя и нырнул вовнутрь. И тут ему повезло. На люке был запор – железный прут. Эта было удачей. Поляков не думая – захлопнул за собой люк и задвинул засов.