Перстень с печаткой
Шрифт:
Решив не подвергать жизнь напарника опасности, Ильин прицелился и собрался было окликнуть Сочнева, чтобы отвлечь его внимание на себя, как на террасу ворвались трое крепких парней. Их мощные торсы и мускулистые руки никак не сочетались с масками веселых поросят. Они угрожающе двинулись на Сочнева. Тот, мгновенно осознав, что главная опасность исходит от них, навскидку пустил стрелу в того, кто был посередине. Боевик упал на спину со стрелой, торчащей из груди. Воспользовавшись замешательством нападающих, Сочнев метнулся к краю террасы и, не обращая внимания на окрик и предупредительный выстрел Ильина, сбросил
Он же разобьется! Там метров семь, подумал Ильин. Но, к его удивлению, пианист, низко пригнувшись, вдруг исчез из поля зрения.
Ильин передал сообщение:
Пианист убил одного из боевиков Буга и скрылся с "дипломатом", спустившись за ограду террасы в сторону парка. Пименов, не дай ему уйти! Не дай ему уйти!
Ильин произвел ещё один предупредительный выстрел вверх и крикнул:
Терраса блокирована! Бросай оружие и ложись вниз лицом!
Бандиты соображали, откуда приказ, лишь какое-то мгновение. Бросившись в сторону друг от друга и достав на ходу оружие, они открыли стрельбу по дереву.
В схватку включился Бородин, произведя два выстрела в сторону боевиков. Он был плохим стрелком и вряд ли надеялся попасть в кого-нибудь из них. Но ему удалось отвлечь внимание на себя. Буквально в тот же момент Ильин произвел прицельный выстрел и ранил одного из бандитов. Вскрикнув, тот упал и стал кататься по каменным плитам террасы, завывая от боли. Третий боевик, пригнувшись, бросился к выходу с террасы. У дверей он столкнулся с двумя омоновцами, переодетыми в запорожских казаков.
В какой-то момент Ильину показалось, что он смотрит спектакль по произведению Гоголя, в котором украинские парубки ловят свинью, залезшую в чужой огород. Но то был не спектакль, и настала пора Ильину вмешаться в схватку, тем более что начали сгущаться сумерки, и он со своего наблюдательного пункта мало что мог увидеть.
Засунув пистолет в кобуру, он начал передвигаться по ветке в сторону террасы. Через минуту он спрыгнул на нее. При прыжке подвернул ногу и упал, но боль смягчила радость, что правильно рассчитал и не угодил за ограду террасы на клумбу, тогда бы точно костей не собрать. Поднявшись, он осмотрелся: омоновцы, ряженные в казацкие костюмы, уже справились с боевиком, прижав его к кафельному полу, и теперь отдыхали, тяжело дыша. Запорожские папахи, оброненные в процессе борьбы, валялись в нескольких метрах от них.
На другом конце террасы Бородин оказывал первую помощь подстреленному Ильиным боевику, затягивая ремень выше раны на плече. Ильин подошел к месту, где Сочнев перелез через ограду, заглянул вниз и чертыхнулся про себя: Провел, сволочь! Ведь надо же было все так предусмотреть!
За один из столбиков ограды была привязана длинная веревка. Свернутая кольцом, она, видимо, лежала на карнизе. Сейчас она спускалась до земли. А свою спортивную сумку он оставил наверху. Ильин заглянул вовнутрь. Кроме запасного гарпуна, там лежала лишь папка, которую показал Бородину Сочнев. Ильин осторожно раскрыл её и увидел чистые листы бумаги.
Мы ему долларовую куклу в чемоданчике, а он нам имитацию документов в пластмассовой папке. Так что обижаться не стоит: мы с ним квиты. Зло берет, что все впустую: и пианист исчез, и документов мы не достали.
Ну что, Ильин, вытянул пустой номер? раздался за его спиной веселый голос.
Ильин оглянулся и, увидев улыбающееся лицо Пименова, догадался:
Сочнева, я так понимаю, вы взяли. Но материалов-то нет. Как ни крути, все равно провал.
Да, пианиста мы задержали, как только он коснулся земли. Он, похоже, этого совсем не ожидал, думая, что ему противостоят примитивные уголовники. Но ты прав: нужных нам документов при нем не оказалось. Он перестраховался. Но я знаю, где они находятся. И, как гостеприимный хозяин, предоставляю высокому гостю из Москвы право произвести на охоте решающий выстрел. Пойдем.
Пименов повернулся к лежащему на полу раненому боевику:
Да не стони ты так: Скорая помощь уже вызвана, сейчас эскулапы прибудут и займутся тобой. А вы, запорожцы, тащите своего поросенка свежевать на нашу оперативную кухню. Я скоро подъеду и с ним побеседую.
Пименов кивнул в сторону поверженного боевика и спросил Ильина:
Знаешь его?
Ильин посмотрел на парня с родинкой у глаза и отрицательно покачал головой:
Нет, я этого отморозка раньше не видел. Отправим его в Москву Кондратов наверняка опознает этого типа. А теперь поспешим за материалами. Не уплыли бы.
Не беспокойся, никуда они не денутся! За ними неотступно следят мои парни. Но раз ты так нервничаешь, давай пройдем в танцевальный зал на веселый бал-маскарад.
На террасе появились медики и сотрудники милиции. Пименову и московским сыщикам можно было уходить.
Пименов был в приподнятом настроении, будто и впрямь шел веселиться.
Слушай, Ильин, ещё не догадался, где документы?
Думаю, что у скрипачки, его сообщницы.
Молодец! Она, кстати, была когда-то его женой. Развелись двенадцать лет назад, и она вернула себе девичью фамилию. Потому мы и не сразу разобрались в ситуации. Но, как видишь, расстались они не врагами, сохранив самые теплые отношения.
Счастлив за них. Она что, материалы у себя на груди спрятала?
Ты близок к правде. Горячо, как говорят в детской игре.
Ну тогда в футляре от скрипки.
Мыслишь правильно! Я предполагал нечто вроде этого и установил заранее в служебной комнате, где артисты готовятся к выходу, скрытую камеру. Она зафиксировала, как, придя раньше всех, Сочнев спрятал пластмассовую папку с материалами в футляр от скрипки своей бывшей супруги.
Она в курсе всех его дел?
Возможно, она лишь знает, что Сочнев стал обладателем каких-то важных бумаг, которые можно с выгодой продать, но какой ценой они ему достались, даже не подозревает. Впрочем, это мы скоро выясним.
Сыщики вошли в зал и стали пробираться между танцующими к эстраде. Трое мужчин, одетых совсем не по-карнавальному, привлекли внимание скрипачки. С нескрываемой тревогой она повернулась к аккордеонисту, что-то сказала ему и, перестав играть, быстро спустилась по ступенькам в зал и направилась ко входу в служебную комнату. Дорогу ей преградил высокий плечистый мужчина в светлом костюме, выражение лица которого не предвещало для скрипачки ничего хорошего. Она отпрянула назад и повернулась, чтобы вернуться на эстраду, но перед ней уже стояли трое мужчин, в профессиональной принадлежности которых она вряд ли сомневалась.