Перстень с трезубцем
Шрифт:
– Какова связь между этой историей и предстоящим сражением? Не хочешь ли ты… – прищурился Михал.
– Да нет же Михал, я совсем о другом. Может, стоит попробовать насадить на колья чучела, одев их в турецкую одежду.
Граф усмехнулся:
– Хочешь разозлить турок? Времена уже не те, Илона, османские военачальники за каждое такое чучело десятерых твоих защитников посадят на кол. Сейчас их этим зрелищем не напугаешь, они одними только пушками сравняют крепость с землей.
Илона, еще больше растревоженная приближением врага со стороны Молдавии, призадумалась и, пока не распрощавшись с графом, спросила:
– Михал, а может нам с Андором вместе с тобой поехать в замок?
Я очень за него переживаю. Не станет меня, он возглавит и продолжит наш род. Я не хочу, чтобы мой мальчик попал в плен и став янычаром, через какое-то время убивал своих же соотечественников.
– Илона, я тоже этого не хочу. Собирайтесь, мы едем вместе в мой замок. Возьми все необходимое с собой и не забудь снарядить хорошую охрану. Заодно твои воины доставят к тебе в замок пушку. Я поговорю с Боратом и Бертоком, чтобы они помогли тебе в организации обороны, ты же знаешь, они в этом деле имеют опыт.
Графиня разослала в восточном и южном направлении дозоры, чтобы они вовремя оповестили о появлении противника и, отдав необходимые распоряжения коменданту крепости, отбыла вместе с сыном в замок Железная рука.
Всю дорогу Михал наблюдал за Андором, как умело он управлял конем. Мать с раннего возраста научила его уверенно держаться в седле. Мальчик постоянно находился на конном заводе, который вот уже много лет прославлял имя графини. Спрос на хороших коней был огромный, и в таком товаре отбоя не было. Некоторые знатные дворяне Трансильвании и зарубежных государств, становились в очередь, чтобы купить у Илоны потомственного жеребца или кобылицу.
Ласло давно уже свыкся с мыслью, что у него растет второй сын, но он так редко его видел и в последнее время, после расставания, скучал по нему. Андор напоминал ему Лайоша, не только внешностью, но и манерами. Михал гордился теперь, что у него два сына и потому переживал за обоих одинаково, стараясь оградить их от грядущей беды.
Иногда взгляды отца и сына пересекались. Михал одобрительно кивал Андору головой, давая понять, что доволен им. Илона, ехавшая верхом между ними, поглядывала то на одного, то на другого. Она изредка улыбалась, затем ее лицо становилось сосредоточенным, взгляд отдаленным, графиня погружалась в тревожные думы.
К вечеру группа всадников достигла замка и получила приказ, с коней не слазить и продвигаться строго в указанном направлении. Михал объяснил гостям, что вся прилегающая местность перед рвом, заполнена ловушками и вырытыми «волчьими» ямами.
Заслышав сигнал трубы, на стенах стали собираться люди, но уже в большей степени вооруженные и одетые в военные доспехи. В последнее время в замке и городке шло постоянное обучение, и как только раздавался сигнал тревоги, все занимали свои места, согласно ранней договоренности.
Лайоша теперь не выпускали за ворота, и встречал он отца уже на территории замка, за опущенной решеткой. Сын и жена были удивлены появлением Илоны и Андора, но Михал подал им знак, чтобы они проводили гостей в донжон.
Глава 31. Прощание
В крепости и за ее пределами все было готово к отражению любого противника. Над крышей караульной башни, высоко поднятые на древках, трепетали три флага: Венгерский, Трансильванский и родовой Ласло. На площади и вдоль стен размещались бочки и ведра с водой, на случай поджога строений. На фланкирующих боковых стенах установлены пушки. Кузня не переставала работать ни днем, ни ночью, ковались наконечники для стрел и копий. Усиленные караулы солдат патрулировали весь периметр крепости. Кругом витало ощущение предстоящей битвы. Мальчишки, подражая взрослым, вооружились самодельными луками, деревянными саблями и копьями, разили невидимого врага. Для крепких мужчин и молодых парней, оборона – это нормальное состояние, а стариков и женщин не покидала тревога. Не забыто еще сражение 1526 года, когда пришлось покинуть крепость и уйти в горы, а все оставшиеся воины погибли, защищая от турок замок.
И все-таки присутствие духа не покидало людей, какая бы не ходила молва, что в Трансильванию идет большое войско турок, народ постепенно укреплялся в вере, что наступает именно тот момент, когда уже пора встать на защиту своего отечества.
Десятилетиями – города, села и деревни, не желающие находиться под турецким игом, сопротивлялись, а в результате поработители отвечали убийствами, грабежами, поджогами. Убивали людей массами и угоняли навечно в рабство. Население Венгрии и Трансильвании постепенно сокращалось, пустели провинции, зарастали травой плодородные пашни. Люди покидали страну, уходя в соседние государства.
Граф Ласло решил основательно поговорить с Этель, но прежде кратко объяснил ей внезапное появление графини Жомбор в их замке.
Встревоженная объяснениями Михала, Этель обратилась нему с вопросом:
– Ты считаешь, что турки скоро нападут на Черный коршун?
– Без всякого сомнения.
– Как скоро это случится?
– В любое время. Графиня Жомбор ждет от дозорных сигнала о приближении войск. Этушка, мы точно в таком же положении. Битва неминуема, нас ничего не спасет. Турки не оставят нас в покое. Родная, выслушай меня внимательно. Скоро здесь будет настоящий ад и присутствие женщин и детей настолько опасно, что я не могу дать ни малейшей гарантии, что кто-то из вас останется в живых. Вам необходимо уехать на север в Бестерце, там наше имение.
Михал всегда считал Этель умной женщиной и, глядя сейчас в ее глаза, он не увидел недоумения и ужаса. Она все прекрасно понимала и ждала с тревогой этого разговора, хотя тщательно скрывала свое волнение.
– Михал, а ты не подумал, каково нам будет вдали от тебя? Мое сердце будет обливаться кровью, от мысли, что ты погиб. Как я смогу пережить все это. Нет, Михал, я ни за что не брошу тебя. Пусть мама с Лайошем уедут, они будут в безопасности.
– А тебе не жаль будет сына, что он там будет без матери?
– Ну, как не жаль! Тяжело мне, ведь мы вынуждены разделить нашу семью. Я много думала об этом и вспомнила, как твоя мама не бросила своего мужа Лайоша и пошла за ним в Белград, а ведь тебе тоже было, как и нашему сыну одиннадцать лет. Не думай, что я легко приняла это решение. Жизнь Лайоша мне дороже собственной жизни, но и ты мне дорог не меньше. Сын, мама и Ханга будут вместе, и если нам с тобой даст Бог, мы вернемся к ним.
– Нет, милая, я не пойду на это, ты должна ехать с ними. Пойми меня родная, чтобы с нами не случилось, ты должна воспитать и вырастить сына. Знаешь, как мне было тяжело без мамы, я только делал вид, что мужественно переношу ее смерть. Не хотелось, чтобы отец видел меня слабым, а на самом деле, мне было очень больно. Нет, Этушка, мне будет намного спокойнее от мысли, что вы будете в безопасности. Не волнуйся за меня, ведь ты же знаешь: в каких только сражениях я не участвовал, и умирал я уже не раз. Как видишь, я до сих пор перед тобой, – улыбнулся Михал, – согласись, любовь моя, все будет хорошо.