Перстень с трезубцем
Шрифт:
Ласло улыбнулся, его план с закладкой мин сработал.
– Турки оттащили орудия за горку и открыли ответный огонь, – продолжал рассказчик, – но их ядра не долетали до стен, а если и попадали, то не сильно разрушали крепостные камни. Ночью туркам пришлось жарко, они переправились вплавь через ров и хотели заложить мину под воротами. Наши дозорные, увидев их, кинули несколько глиняных бомб и басурмане, надышавшись дымом от взрывов, как очумелые кинулись назад. Наши воины с луков и ружей, добили проклятых нехристей. До утра они больше не сунулись.
Но днем по крепости стали бить пушки. Что оставалось нам, только укрыться и ждать, когда они закончат бомбардировать? Затем полезли янычары, крымчаки, воины Рареша. Переправились через ров и кинулись с лестницами к стенам. Закипела работа наших защитников: полилась горячая смола, жир. Полетели копья, стрелы.
На южном склоне и со стороны леса турки не так осаждали, там крутой обрыв и ров не давали им штурмовать стены. А вот со стороны ворот и восточнее, нам пришлось жарко. Как саранча приближались и лезли на стены басурмане. Борат отдал приказ, кидать бомбы и только после этого турки, задыхаясь от дыма, отступили снова за ров.
Ласло снова улыбнулся, подумав о своем изобретении. Хороший результат приносит порох и сера в высушенной глине.
– Много гайдуков и солдат погибло? – спросил граф гонца.
– Убитые есть. Особенно от стрел нет спасения, турки тучами посылали их. Как только появится наш воин в амбразуре, так меткие лучники сразу же его обстреливают. Мало у наших воинов доспехов. Кто старые приволок, доставшиеся от отцов и дедов. Но ведь от ядер в них не спасешься, если попадет заряд, так и нет никакого спасения.
– Значит, держатся воины?
– Пока да, а там не знаю, господин граф, уж больно турок многовато. Графиня говорила, что помощи ждать не от кого, кругом в крепостях точно такое же происходит. Одна говорит надежда, турки спешат в западную и центральную Венгрию и задерживаться им надолго в этой долине некогда. А у вас как дела граф?
– Ждем врага с минуту на минуту. Но нам проще, у турок преимущество только со стороны леса, но и там их ждут «сюрпризы». Жители Хэди могут в большей степени пострадать, а мы в крепости можем долго оборону держать.
Глава 32. Штурм Железной руки
Михал хорошо понимал военную обстановку и потому с благодарностью, уже в который раз вспоминал о своих предках, построивших замок Железная рука. Только с южной стороны противник мог подойти близко. Сражение с турками в 1526 году научило графа Ласло, как правильно держать оборону крепости. Мощные пушки практически невозможно подкатить на близкое расстояние, мешали скалы и озеро. Оставалась малая артиллерия, но для массивных стен она не страшна. Не пугало так же графа большое скопище турок перед рвом. Враг постоянно находился под прицелом пушек, которые почти за тридцать лет были усовершенствованы и в большей мере отвечали требованиям осажденных. Одни пушки могли бить на дальнее расстояние, не давая основным силам противника достигнуть моста через ров, другие – меньше по размерам, уступали в боевой мощности, но не в маневренности. Их можно было легко и быстро перемещать с места на место. Основным оружием для ближнего боя являлись бомбы, отлично зарекомендовавшие себя со времен битвы в ущелье Дьердя Дожа. На этот счет Михал был спокоен, так легко турецкие военачальники не возьмут крепость и оставят под ее стенами множество своих воинов.
А вот саксонцы, возводившие замок Черный коршун, не предусмотрели боевой мощи орудий последующих поколений. Обороняя крепость несколько веков назад, феодалы были в полной уверенности, что его стены выдержат любое стенобитное орудие, но на современные зарбзены фортификационные сооружения, рассчитаны не были.
Михал понимал, что оборона Черного коршуна обречена на провал. Будь хотя бы поддержка извне, можно было надеяться на успех, но без помощи, чуда не произойдет. Потому он посоветовал Илоне на случай прорыва обороны турками, не губить свои жизни. Уйти подземельями на южный склон, лесом добраться до горной местности и дойти до Железной руки. Ведь человеческая жизнь, по сути, дороже каменной крепости, которую можно заново отстроить, а вернуть жизнь – никогда.
Михал не мог знать, сможет ли Илона последовать его совету, и потому просил Бората, чтобы он следил за боевой обстановкой в крепости. Вовремя ощутить самый опасный момент и покинуть вместе с солдатами стены замка.
Гергей, прикомандированный к коменданту Людвику, все время находился наверху в караульной башне, зорко всматриваясь в дальние вершины гор. Уже несколько дней он ждал сигнала от гайдуков.
Ожидая гонца из Темешвара, Ласло не мог разобраться в общей обстановке. Если судить по последним сообщениям, то войска Ахмеда-паши должны были давно вторгнуться в его владения.
«Может Ахмед-паша послал основные силы по Дунаю, западнее Трансильвании, – гадал граф, – а как же сведения лазутчиков? Ведь войска турок видели южнее Караншебеша. Значит, нужно ждать».
Предположение Ласло оправдалось, часть турецкого войска, как предполагалось, была направлена вдоль горной гряды на северном направлении к реке Марош и если бы в авангарде была одна кавалерия, турки уже достигли бы замка.
К полудню с дальних горных вершин, Гергей заметил в трех местах дым. Сомнений не было, сигналили люди Ласло, предупреждая, что войска турок на подходе.
Над стеной, где развивался флаг Венгрии, появился человек, в руках его была труба с занавесью, на которой был изображен герб Ласло, он громко протрубил общий сигнал, и войска Ласло приготовились к обороне Хэди и крепости.
Первым появился отряд из ста турецких всадников, они достигли озера и направили не спеша коней по узкой дороге вверх к замку. Но, видимо посоветовавшись, конники спешились и стали дожидаться подхода основных сил. Раздались звуки барабанов и ревущих труб. Из-за скал показались первые ряды воинов. По мере сужения прохода, им пришлось вытянуться в одну колонну. Словно два ручья разошлись в разные стороны людские потоки. Одна часть направилась по дороге к замку, а другая пошла к лесу, обходя крепость справа. Акынджи спешились, не рискуя потерять лошадей. Следом в пестром одеянии продвигались асабы. Янычары в синих шароварах и белых колпаках. Сипахи тоже спешились, так как были лишены маневра передвигаться верхом на лошадях.
С воплем провалились первые воины в «волчьи» ямы, расположенных в шахматном порядке, их душераздирающие крики далеко разнеслись, оповещая защитников крепости о первых жертвах. Осторожно, обходя предполагаемые ловушки, двигались дальше асабы, но вот опять несколько человек с криками сорвались в ямы. Вперед вышли воины и, прощупывая дорогу тыльной стороной копий, медленно продвигались наверх.
Вдруг сработала другая ловушка и длинное массивное копье, запущенное с метательного орудия, прошило насквозь двух воинов одновременно. В рядах нападающих возникла задержка. Ага-офицер, поднял руку и приказал расступиться воинам. Турецкие военачальники, участвующие в прежней осаде замка, видимо помнили, чем может закончиться подобное восхождение к крепости, и погнали впереди себя пленных. Подгоняемые жестокими ударами плеток, под крики и визг, продвигались вперед мужчины, подростки, женщины. Попадая в ловушки-ямы, невольники становились жертвами губительной изобретательности турецких командиров.