Шрифт:
Глава 1
Смотрюсь в зеркало и надуваю губы аля уточка. Кручу головой в разные стороны, но нет, как бы ни крутила, все равно лицо полной дуры. Возвращаю свое прежнее лицо. Даже, если чисто гипотетически представить, что я сошла с ума, то губы все равно не сделаю и грудь тоже. Моя двоечка и так неплохо смотрится, к тому же для почти восемнадцати лет — это нормальный объем, может еще подрастет.
– Маш, обед уже давно готов, пойдем есть, - позади меня раздается голос Ксюши.
– Ксюш, пять минут, и я спущусь.
– Сама будешь оправдываться перед Сережей.
Моя мачеха уходит, оставив дверь открытой. На самом деле это такой тонкий намек, что надо поторопиться, иначе папа может разозлиться. Вообще-то Ксюша мне не совсем мачеха, теоретически как бы да. Но это моя подружка и мама в одном лице. Наверное, нам помогает четырнадцатилетняя разница в возрасте. Я никогда не воспринимала ее как врага, с первой нашей встречи это была именно моя подружка, она же ей и остается по сей день. Мамой я ее никогда не называла, скорее всего потому что не воспринимала ее как взрослую. Честно говоря,спустя почти одиннадцать лет она не совсем повзрослела, даже родив мне брата и сестру. Вообще ее сложно не любить, да что там, даже мой жесткий папа пал перед ней, хотя еще старается делать вид, что он не при делах.
Переодеваюсь в цветастое платье и надеваю на голову повязку, нравятся мне эти штучки в последнее время. Сентябрь еще пока теплый, почти что лето, можно еще в летнем платье походить. Спускаюсь на первый этаж и сажусь за обеденный стол.
– Папуля, не злись, ничего еще не остыло, - папа долго смотрит на меня, потом на свою тарелку и снова на меня, точнее на мою голову.
– Ты опоздала потому что надевала на себя этот бант?
– кривя лицо, спрашивает папа.
– Папа, это повязка на голову с маленьким бантиком, а не бант. Это красиво и стильно.
– Повязка говоришь? Повязка на голову — это чепец, ну на крайняк шапочка Гиппократа, кстати, даже они выглядят симпатичнее на пробитой голове, чем твой недобант.
– Сережа, прекрати. Красивая повязка,- заступается Ксюша.
– Да, папа, очень красивая. И не надо мне тут сыпать медицинскими повязками. Это ничего не изменит, смирись, что я не стану врачом.
– Больно надо. Я тебе как мужик говорю, сними это уродство, - на самом деле папа лукавит, в душе он всегда хотел, чтобы я пошла по его стопам.
– Странно, ты как отец молоденькой девушки должен сделать все, чтобы на меня не обратили внимания.
– Ты права, носи это чудо психиатрии, отпугнет ненужное мужское внимание.
– Может мы поедим, а потом вы посоревнуетесь в занудстве?
– уплетая кусок мяса, говорит Ксюша.
– Ты всегда хочешь есть, - почти хором произносим с папой.
– Это лучше, чем все критиковать. Ешьте, иначе… заберу ваши порции.
– Хорошо. Только один вопрос, когда приедут двойняшки?
– Через две недели.
Отлично, еще две недели придется потерпеть недовольство папы, а дальше он переключится на воспитание других маленьких членов нашей семьи-Димки и Нюты.
– Маш, может быть хватит читать, тебе не надоело?
– ко мне на кровать присаживается Ксюша.
– Вообще-то читать полезно.
– Не занудствуй. Ты слишком рано начала умничать. Дождись хотя бы лет тридцати, а лучше сорока. И вообще, мужчины не любят умных женщин.
– Ха! Нормальные мужчины по этому поводу не комплексуют. А даже если он окажется ненормальным, то всегда можно притвориться дурочкой. Достаточно открыть рот, кивать и делать вид, что ты ничего не понимаешь.
– Маша, ты меня пугаешь. Тебе восемнадцати еще нет, а рассуждаешь как прожжённая мадам.
– Через три месяца восемнадцать, это почти не считается. Ну что поделать, Ксюш, это гены, я пошла в папу.
– В твоем возрасте нужно интересоваться мальчиками, новыми знакомствами, гулянками, в конце концов.
– Меня не интересуют мальчики. Мне нужен мужчина. Сильный, взрослый, умный, в общем как папа. Можно даже симпатичный, но не красивый. Вот папа слишком хорош, мне не понравится чрезмерное внимание к моему мужу. А все эти сверстники, это просто фу. Как взглянешь, так плакать хочется, кругом одни дрыщи.
– В мужчине главное изюминка, как и в женщине, и в дрыща можно влюбиться.
– Какая в них изюминка? В этих парнях, с худенькими ножками, обтянутыми в облегающие штанишки, максимум- это косточка от того самого изюма.
– Ты слишком категорична.
– Я просто знаю, чего хочу, это нормальное явление в любом возрасте.
– Ладно, встретишь ты еще своего идеального взрослого мужчину.
– Во-первых, идеалов не существует, во-вторых, это миф. Каждая вторая женщина на самом деле одинока и вовсе не факт, что она встретит свою вторую половину.
– И что ты предлагаешь сделать в таком случае? Выйти на дорогу с объявлением?
– Зачем? Просто, когда я встречу своего мужчину, я это точно узнаю и как большинство дурочек не упущу своего счастья и уж тем более размениваться на каких-то дрыщей не собираюсь.
– Я прям уже хочу посмотреть на этого бедного мужчину.
– Даже, если он будет бедным, с хорошей женой, мужчина всегда станет богаче.
– Вообще-то я имела в виду не это.
– Я знаю.
– Ладно, зануда, сегодня суббота, может все-таки сходишь на этот вечер знакомства с однокурсниками? Пойми, так или иначе тебе придется с ними общаться. Я не говорю про друзей, но ты не должна быть белой вороной, понимаешь?
– Ксюш, а ведь ты права. Как же я так сглупила. Я как раз успеваю. Поможешь мне одеться?
– Конечно, только сними повязку, мне она не нравится.
– Ты же сказала, что тебе нравится?!
– Я сказала это, чтобы позлить Сережу.
– Не сниму. Мне она нравится.
– Ну и ладно, твое дело.
Мы сидим в каком-то кафе, а мои так называемые однокурсники подливают всем в стаканы какое-то пойло. Вас когда-нибудь тошнило от вида людей? Меня да, вот прямо сейчас. Нет, я не зазнайка и не привереда, просто все это можно делать по-другому. Почти всем есть восемнадцать, к чему эти подливания какой-то непонятной жидкости? Почему не купить просто бутылку нормального вина? Что за подростковые замашки? Папа всегда говорил, что лучше выпить бокал качественно напитка, нежели пить коктейли или другую дрянь. А эти постоянные уловки дрыщей незаметно меня потрогать? Нет, можно сколько угодно притворяться, что все нормально, но я уже просто не могу улыбаться и делать имбецильный вид. Пора признать, что это полное фиаско, не смогу я ни с кем дружить, кроме Ксюши. И вообще, насилие над собой- самое худшее, что может придумать человек.