Перстень с трезубцем
Шрифт:
Этушка, милая моя, прости, что я не смог в беспамятстве противостоять ее тайным умыслам. До вчерашнего дня я не знал о существовании родившегося вдали от меня ребенка.
– Она рассказала тебе?
– Да, Илона призналась мне во всем.
– И как ты объяснил ей свое сходство с Вашаром.
Граф Ласло передал Этель весь разговор, состоявшийся накануне ночью с Жомбор Илоной.
Этель вздохнула и, взяв Михала за руку, тихо произнесла:
– Как же ты теперь будешь делить себя между двумя семьями?
– Этушка, только одна единственная семья дана мне Богом, – это вы с Лайошем. Все, что касается графини Жомбор – это на ее совести. Я простил ее, пусть она воспитывает мальчика. Я понимаю, что это мой сын и не откажусь помогать ему, но она пообещала, что тайну рождения своего сына никто и никогда не узнает.
– А сходство? Его ведь не скроешь.
– С этим я согласен с тобой.
– Я понимаю Михал, как тяжело все это вынести, столько лет ощущать себя в постоянной опасности, разве это под силу обыкновенным людям.
– Ты считаешь меня необыкновенным?
– В какой-то мере – да. Сейчас я ясно вижу твою жизнь: в первую очередь твоя идея – творить справедливость, затем твое окружение, и твое стремление бороться с врагами способом, который отвергают многие люди. Ты задумывался над тем, если не дай Бог тебя схватят, что станется со всеми людьми, за которых ты ответственен? Тебе много лет пришлось отстаивать свои принципы, доказывать не согласным с тобой, что твое отношение к крестьянам и рабочим мягче и справедливее, чем у других дворян. За это тебя не любят и готовы в любой момент сделать тебе подлость, только бы ты споткнулся, а затем уничтожить тебя. Получается, что при всей своей благородности ты остаешься один в поле воин. Пока никто не знает о твоей тайной жизни, им и дела нет до какого-то Вашара, лишь бы он не трогал их. Но, как только все узнают, кто ты есть на самом деле, объявится столько недоброжелателей, что у тебя самого появится отвращение к людям. Ведь ты столько лет боролся с несправедливостью и помогал, как мог людям, а многие тебя не поняли и не поддержали.
– Если ты имеешь в виду простых людей, то я для них стараюсь. Богатый в состоянии защитить себя, он может купить себе эту защиту. Что может сделать против них бедный человек? Ничего! Когда приходят сборщики налогов и отнимают последнее добро, куда крестьянину податься, кому пожаловаться на произвол власти магнатов? Если нет возможности оплатить налог, посадят в яму, пока родные или близкие за него не рассчитаются. Сколько раз мне приходилось выкупать бедных людей, а затем наказывать сборщиков налогов.
– Михал, ты ведь не хуже меня знаешь, что любое государство живет за счет собираемых налогов и, здесь ничего не поделаешь.
– Но государство не должно драть с человека семь шкур. Австрийцы, турки, свои толстосумы, приплюсуй к этому разбойничьи шайки и набеги других инородцев – вот сколько приходится на одну спину бедного крестьянина. После всего этого, чем кормить семью? Все вокруг понимают, видят, но продолжают вести свою грабительскую политику.
На заседании совета национальной партии, мне всегда приходится поднимать подобные вопросы, но те, кто ближе к магнатам, не хотят даже слушать об этом, называя порой мои речи крамольными.
Этушка, я знаю, случись беда, не то что турки и Габсбурги постараются стереть меня в порошок, но и свои же дворяне из Трансильванской знати, даже пальцем не пошевелят, чтобы как-то помочь мне или хотя бы моим родным. А о крестьянах и рабочих я вообще молчу, их давно уже мечтают отдать в рабство, я уже неоднократно слышал завистливые речи, что они под крылышком графа Ласло живут слишком вольготно. О своей семье я позаботился на случай военных действий, если замок захватят турки или австрийские войска, вы уедете на север. В Бестерце поселитесь в усадьбе, она принадлежит мне.
– Что ты такое говоришь, Михал? Что означают твои слова?
– Этушка, завтра я еду к королеве и если я не получу от нее поддержки, то в ближайшее время мне придется организовывать оборону замка и рудников. Надвигается война, и тихо отсидеться на этот раз нам не удастся. Мне придется сделать выбор: воевать на стороне австрийского короля или пойти против его в составе турецких войск. Третьего не дано. Правда есть другой выход, поднять своих людей на борьбу с теми и другими, но это означает верную гибель. Потому я пребываю сейчас в затруднительном положении. Вашару, если честно признаться, куда было легче, он кинул призыв, и люди откликнулись. Разбили неприятеля и разошлись кто куда. Здесь же, все обстоит намного сложнее, на мне лежит ответственность не только за своих родных, но и за каждого человека, живущего на моей земле, и мне предстоит всех защитить от поработителей.
Этель опустила голову на плечо Михала и, молча перебирала рукой его пальцы, ощущая тепло и шероховатость кожи. Она не могла даже представить себе, что когда-нибудь наступит такой момент, что эта мускулистая, крепкая рука может потерять свою силу. Сколько раз ему приходилось избегать смерти, ведь каждое выступление гайдуков во главе с Михалом, могло окончиться трагично.
После его рассказа она вдруг ясно себе представила, что Михал, по сути, не смог бы жить другой жизнью, все передалось ему от матери и отца: доброта, справедливость, мужество и ум. Что успела вложить в него мать за одиннадцать лет, она – Этель пополнила в копилку его души добрые качества за совместно прожитые годы. Он действительно мог бы отказать бедному крестьянину и не мстить за смерть его родных, но Михал помог. И тогда может быть, его жизнь потекла по другому руслу. А при обороне замка от турок? От многих людей Этель слышала, как храбро и мужественно защищал шестнадцатилетний паренек не только свой родовой замок, но и людей, уводя их в горы от смертельной опасности. Даже к своему врагу он отнесся с благородством, не уничтожив его, а дав шанс исправить жизнь, и он этого добился, ведь жестокая Ребека превратилась в хорошую Илону, которую в последнее время стали уважать люди.
Да, Этель простила Михалу вынужденную измену. Хотя назвать ее изменой нельзя, он честно признался ей во всем и доказал, что всегда ее любил и по-прежнему любит.
Теплота ее руки передалась Михалу, и он чувствовал это, в этот момент не нужно было слов, им обоим и так стало понятно, что их сердца продолжали стучать в унисон, и все мрачные мысли покинули их, уступая место светлым и теплым чувствам.
Уже смеркалось, когда две фигурки приближались к крепостным воротам. Престарелая Кэйтарина, стоя на крепостной стене и, сжав ладони перед собой, молча поблагодарила Бога за своих детей. Они возвращались вместе.
Глава 23. Таинственный медальон
Минуло семь лет, с тех пор, как Ханга и бабка Урсула переселились в шахтерский городок Хэди. Много воды утекло с той поры, когда юная девушка вышла в люди. Нелюдимая, осторожная, она основное время проводила в доме или хлопотала по хозяйству во дворе. Изредка ей приходилось выбираться на рыночную площадь за продуктами или какой-нибудь одеждой.
Не ускользнуло от ее взора, как молодые парни заглядывались ей вслед, удивляясь невесть откуда появившейся в их городке белокурой красавице. Ее стесняло общение с людьми и как только Хангу о чем-нибудь спрашивали, опускала голову и старалась скрыться.