Перстень Сварга
Шрифт:
– Вы, очевидно, хотели сказать - когда-то состоятельных людей… - поправил настоятель.
– Я имел в виду тех, у кого дома остались кое-какие денежки, а если у людей дома оставлено золотишко, то можно попытаться его срубить, так? Тут главное - оформить все таким образом, чтоб комар носа не подточил. Главное для вас - получить подпись, причем подпись добровольную. Тогда при обращении родственников в суд любой маг, изучив подпись на бумаге, подтвердит, что она поставлена именно тем человеком, о ком идет речь, причем свою подпись он поставил без принуждения и добровольно. Скорей всего, этот поганое дело по отъему денег у больных людей поставлено у вас на поток, а раз до сих пор по этому поводу не было скандалов или чего-то подобного с обвинениями в подлоге, то, значит, у вас все идет с толковыми крючкотворами и по хорошо накатанной колее.
– Просто мы очень осторожны, и избирательно подходим к каждому случаю… - настоятель и не думал отрицать слова Бела.
– И что с того? Не сомневаюсь, что люди сами пожелали бы отдать Двуликому часть своего имущества и своих накоплений…
– Часто заработанных грешными делами!
– все никак не мог успокоиться отец Вал.
– Вы хуже пиявок!
– не выдержала Олея.
– Отнимаете последнее у этих несчастных людей!
– Неверная постановка вопроса. Все одно это уже не люди, а обреченные на смерть создания. Так почему бы им не послужить для величия Двуликого?
– А вам не кажется, что это мерзко?
– Нет, не кажется. Надеюсь, вы закончили с обличениями?
– Теперь мы переходим к самому отвратительному… - Бел по-прежнему был невозмутим, но Олея видела, что он здорово разозлен.
– К тому, как вы поступаете с теми, кто оказался непригодным для ваших игр.
– Продолжайте.
– Как это ни страшно звучит, но предполагаю, что остальных вы просто убиваете - все одно взять с них нечего. Лечить их, естественно, никто из вас не собирается, да проказа и не лечится, так что эти люди вам совсем не нужны. К тому же крайне опасно иметь неподалеку от монастыря такое количество неизлечимо больных людей. В этом случае решение может только одно - избавиться от ненужного балласта самым простым способом.
– Мне странно, как столь умный человек мог совершить подобную глупость - затесаться к прокаженным.
– Вы увиливаете от ответа на вопрос.
– То есть, если я правильно понял суть обвинений, то вы обвиняете нас в массовых убийствах?
– поинтересовался настоятель.
– Да.
– Крайне примитивное мнение. Подумайте сами, о каком убийстве может идти речь? Все эти люди - прокаженные и иже с ними - они все и так почти мертвы, и их пребывание на этом свете только затягивает их агонию. Поймите, мы совершаем благое дело - избавляем несчастных от бремени бытия, которое стало для многих из них невыносимой тяжестью.
– Далеко не для всех. Вы сами недавно утверждали, что жить хотят все, даже самоубийцы! Так что не стоит прикрывать красивыми словами то, что понятно и так: у вас здесь царит жестокость, цинизм и полное попрание моральных норм.
– Все, что вышло из грязи… - вновь влез в разговор отец Вал… - все должно туда же и уйти!
– Значит, говорите, попрание моральных норм… - протянул настоятель, и Олея отметила про себя, что сейчас этот человек не выглядел столь милым и умиротворенным.
– На эту тему можно дискутировать долго, только вот на подобные глупости у меня сейчас нет времени. А на ваши смешные обвинения я бы сказал иное: мы - сродни золотоискателям, копаемся в грязи, чтоб найти что-то ценное. Среди того человеческого дерьма и сора, что в невероятном количестве плавает и бродит по дорогам - среди них можно отыскать золотые крупинки, которые в дальнейшем надо слить в золотые слитки, и пустить на развитие нашей церкви. Разве мы не делаем святое дело?
– Те, кого вы грабите, вряд ли в полно мере разделят это мнение. Ведь даже те несчастные, что подпишут бумаги - даже они обречены. С того момента, как вы заполучили их подпись - все, они вам больше не нужны, и превращаются в тот же, как вы изволили выразиться, человеческий сор, а от него вы избавляетесь безо всякой жалости.
– Ваша логика, хотя и небезупречна, но верна. Если ранее никто не обратил внимание на то, что из мусора можно добывать деньги - это их проблемы. Да, среди той партии прокаженных мы отобрали для себя нескольких человек, которые могут принести пользу церкви Двуликого, а остальные… Ну, шлак, или же пустая порода - это все идет в отвал.
– В отвал, значит… Да, до такого надо додуматься! Интересно, кто у вас, в церкви Двуликого, такой умный?
– Эти подробности вряд ли кому интересны. И потом, что-то приличное в общей массе человеческого мусора появляется не так и часто. Это в сегодняшней партии очень высокий процент полезной отдачи - семь человек, не считая вас. Обычно количество годного товара не превышает двух-трех человек на партию, а нередко случается и такое, что из всей подошедшей группы не годится ни одна особь. Говоря все тем же языком золотоискателей - сплошняком идет одна пустая порода. Между прочим, пустые рейсы оборачиваются для нас немалыми убытками.
– Мне страшно вас слушать!
– едва не закричала Олея.
– Женщины вообще излишне чувствительны… - вздохнул настоятель.
– Именно оттого мы их в наш монастырь стараемся не допускать без крайней нужды. Как видите, я от вас ничего не скрываю, и прошу того же от вас. Да и речь сейчас идет не об этих грязных недотепах, а о куда более важных вещах. Итак, где артефакты?
– У меня их нет. Во всяком случае, их нет для вас.
– Что ж… - в голосе настоятеля было слышно нескрываемое раздражение.
– Что ж, если вы не желаете прислушиваться к голосу разума и рассудка, то я вынужден отдать вас отцу Валу, а у него даже немые обретают способность говорить.
– Знаете, что я думаю?
– слова Бела звучали твердо.
– Пусть лучше артефакты пропадут - Танусия и Уреал как-нибудь разберутся промеж собой насчет того, как они будут делить Руславию. Это куда лучше и безопасней, чем оказаться под властью и влиянием таких беспринципных типов, как вы, или принять мораль Двуликого.
– Это ваше окончательное решение?
– Да.
– Жаль, Действительно, мне искренне жаль, но вы сами сделали свой выбор. Отец Вал… - обратился настоятель к довольно ухмыляющемуся мужчине, который только что не потирал руки от удовольствия… - отец Вал, отдаю этих недостойных в ваши руки, вернее, в ваше полное распоряжение. Очень надеюсь, что в самое ближайшее время вы сумеете объяснить этим грешникам всю глубину их заблуждений, а я узнаю все то, о чем они так и не пожелали мне поведать, несмотря на все уговоры.
На неприятном лице отца Вала проявилось нечто, напоминающее счастливую улыбку. Просто как кот, наконец-то схвативший сидящую перед ним мышь, которую до того ему не разрешали трогать. Довольный мужик чуть шагнул вперед и проскрипел своим неприятным голосом:
– Сейчас, богохульники, мы спустимся в подвал этого святого дома, и там я наставлю вас на путь истинной веры и почитания Двуликого!..
– и отец Вал с видимым удовольствием поднял свой хлыст и с оттяжкой хлестнул сидящих перед ним людей.