Перстень Сварга
Шрифт:
На раздраженные вопросы пришедших Олея лишь беспомощно трясла головой и разводила руками - не понимаю, мол!, но в разговор вступил Бел. От его спокойной речи и чуть недоуменного вида мужчины, кажется, немного угомонились, сбавили тон, а чуть позже к входу в конюшню подошли и остальные. Н-да, как беглецы того и опасались, сейчас единственный выход из конюшни полностью перекрыт приехавшими мужиками, которые пришли поглазеть на тех, кто незваным заявился к ним в гости.
Итак, кроме хозяина здесь оказалось еще шестеро мужчин, судя по одежде - простолюдины, все вооруженные. Правда, ни мечей, ни луков, ни арбалетов при них не было, но зато у каждого были с собой кинжалы, и, можно не сомневаться, что в ножах у мужиков недостатка не было. С одной стороны, на придорожных бандитов вроде не похожи, а с другой стороны - именно они и есть! Ну, а заинтересованные взгляды, которые эти мужики бросали на Олею, говорили сами за себя. Пожалуй, - отстраненно подумала Олея, - пожалуй, все же имело смысл переночевать на открытом месте. Похоже, у всех этих мужиков мысли сейчас направлены в одну сторону…
Меж тем Бел, шагнув к Олее, прикрыл ее своей спиной. Понятный поступок - извините, парни, но на чужое не пяльтесь! Одного из недовольно забурчавших мужиков оборвал другой - невысокий широкоплечий мужчина. Кажется, в этой компании он был старшим. Мужчина шагнул вперед, и что-то заговорил, и по его властно-требовательному голосу было понятно, что он выдвигает постояльцам какие-то условия. Впрочем, ответ все тех же постояльцев мужчину не интересовал - у него не было сомнений, что гости ответят согласием, а может, их согласие ему вовсе не требовалось. Тут даже Бел немного растерялся от этих слов, да и по-прежнему стоящие в дверях мужчины не ожидали услышать что-то подобное - вон как глаза вытаращили! Впрочем, услышанное им, кажется, понравилось, а когда широкоплечий на них цыкнул, то мужики едва ли не бегом кинулись выполнять то, что им было приказано.
– В чем дело?
– чуть слышно прошептала Олея.
– Нам велят ночью ухаживать за раненым… - так же тихо ответил Бел.
– Сказали, что этого человека сюда принесут…
– Но… Какой еще раненый? И почему за ним должны ухаживать именно мы? Я не понимаю…
– Я тоже.
Меж тем мужики действовали на редкость слажено. В конюшню притащили что-то вроде матраца, на который уложили находящегося в беспамятстве мужчину (которого ранее беглецы не видели), бросили ворох бинтов, поставили ведро с чистой водой, и рядом взгромоздили большой горшок с плотно закрытой крышкой, откуда вкусно пахло съестным, после чего мужчины все до единого быстро покинули конюшню.
Все тот же кряжистый мужик со стороны наблюдал за всем происходящим, а затем о чем-то заговорил с Белом. Впрочем, тот разговор был недолгим, и мужчина ушел, перед уходом еще раз оглядев конюшню, и заодно оставив здесь свой фонарь. Уже стоя на пороге, он обернулся к оставшимся в помещении людям, и произнес на языке Руславии, очевидно для того, чтоб его поняла и Олея:
– Еще раз повторяю: сейчас для вас самое главное - крепко закрыть дверь на засов, и до утра никого сюда не пускать, кто бы сюда не стучался, и как бы сильно он это не делал. И на разговоры не отзываться, в беседы ни вступать. Представьте, что вы слепые и глухие… Понятно?
– Ни хрена не понятно!
– зло сказал Бел.
– Может, все же поясните нам, убогим, в чем тут дело?
– За раненым нашим следите… - мужчина шагнул за порог.
– Поедете вы с утра по своим делам, или здесь останетесь - это будет зависеть от того, будет жить ваш подопечный, или нет.
– Ничего себе… - Олея проводила взглядом мужчину, и подошла к Белу, который стоял около входных дверей.
– А с чего это они так суетятся?
И верно - мужчины на улице явно торопились. При свете фонарей было видно, что они уже завели своих лошадей в пристройку при доме - видно, там тоже было что-то вроде склада или хлева, притащили лошадям воды и овса, а затем пристройку не просто закрыли, а еще и заперли на особый ключ. Еще небольшая суета на дворе - и мужчины все, как один, убрались в дом, перед тем опустив на окна что-то вроде крепких деревянных щитов. Загрохотали засовы, заскрежетал ключ в засове, и на дворе наступила тишина. Судя по всему, в эту ночь обитатели этого дома ни под каким видом не собирались высовываться на улицу.
– Мне все это совсем не нравится!
– теперь и Бел закрыл дверь в конюшню и задвинул засов.
– Пока у меня только один вопрос: во что мы влипли в очередной раз?
– Наверное, я тебя не удивлю, если предположу, что мы и сейчас вляпались во что-то крайне неприятное?
– Не удивишь ни в малейшей степени.
– О чем он с тобой говорил?
– Интересовался, кто мы такие, что нам нужно и на кой ляд тут шляемся. Но не это главное: по его словам, по ночам тут плохо. Проще говоря, места тут с худой славой, что, впрочем, меня не удивляет - тот торговец, у которого мы еду покупали, намекал на что-то похожее.
– Ты говоришь - по ночам тут плохо… В каком смысле?
– Это не я говорю - это мне сказал тот мужик, с которым я только что разговаривал. А насчет того, что он имел в виду… Если я правильно понял, то тут с наступлением темноты не принято выходить на улицу. Опасно. Видела, как мужики торопились забраться в дом? Вот и нам велено сидеть, до утра никому дверь не открывать. Как тебе это нравится?
– Совсем не нравится. А мужики, и верно, носились по двору, словно угорелые, очень торопились закончить со всеми делами. Получается, что мы все же поступили верно, не оставшись ночевать под отрытым небом…
– Кстати, что ты думаешь о здешних хозяевах?
– Если бы не их оружие, то они выглядели как обычные работяги в довольно грязной одежде.
– Верно, одежда у них простая и грязная, зато кони у них очень хорошие. Интересное сочетание… Ладно, давай-ка поглядим, что случилось с этим парнем, которого оставили на наше попечение. Единственное, что мне сказали о нем, так только то, что он ранен, а где его ранили и как - об этом умолчали, хотя я и спрашивал.
– А вдруг… Вдруг у него какая-то заразная болезнь?
– Не думаю. Его же несли сюда на руках безо всякой боязни. К тому же и бинтов на перевязку оставили целую кучу.
– Чего же товарищи его к себе в дом не взяли? Там и светлей, и удобней, и людей в помощь побольше будет…
– Не знаю.
Мужчина неподвижно лежал на тюфяке, причем в той же позе, в какой его и оставили товарищи. Похоже, он все еще без сознания. Пока при свете фонаря Олея осматривала мужчину, Бел его обыскивал. Увы, при этом человеке не оказалось ничего, что могло внести хоть небольшую ясность в происходящее.
– Пусто… Ну, что скажешь?
– обратился Бел к Олее.
– Что с ним?
– Очень странные ранения… - недоуменно пожала плечами Олея.
– Словно нанесены тонким лезвием. Смотри сам… Что скажешь?
Бел внимательно изучал глубокие порезы на груди и руках мужчины. Действительно, вид у них несколько необычный, и если раны на руках можно как-то объяснить, то пять длинных узких полос на груди вызывали весьма неприятные ассоциации.
– Знаешь, что это мне напоминает?
– Олея чуть растерянно посмотрела на Бела.
– Такое впечатление, словно кто-то провел тут огромной лапой…