Перстень Сварга
Шрифт:
Вернулась к затухающему очагу, снова заглянула в осколок зеркала. Из мутноватой глубины на нее смотрела исхудалая уставшая женщина с загорелой кожей, растрепанными волосами, да еще и с несколькими царапинами на лице. Великие Боги, неужели это она?! Невольно глянула на свои руки с потрескавшейся кожей, тоже покрытые царапинами, будто впервые со стороны посмотрела на изодранную одежду, что была на ней… Великие Боги на кого она похожа! Вон, сквозь прорехи на одежде даже тело проглядывает! Внезапно к горлу Олеи словно подкатил тугой комок. Лучше бы в это зеркало не смотреться!
Осколок зеркала выпал из ее пальцев, а слезы хлынули сами собой. Закрыв лицо руками, Олея тихо плакала, чувствуя, как ее душит обида, горечь, усталость… Как вышло так, что она очутилась в этих местах, что без остановки попадает в самые разные неприятности, и до какой поры все это будет продолжаться?! Надоело! Кто бы знал, как ей хочется оказаться дома, где нет таких опасностей, а от житейских бед можно попытаться укрыться в родительском доме! Только вот где он, тот дом, и сумеет ли она хоть когда-то до него добраться?
– Эй, ты что?
– растерявшийся Бел присел возле нее.
– Что случилось?
Но Олея не слышала его слов, на нее накатилось что-то вроде волны отчаяния, которая может захлестнуть с головой. Женщина и сама не поняла, как она уткнулась в плечо Бела, орошая его слезами, лишь почувствовала, что тот неловко гладит ее по голове, бормочет нечто успокаивающее, но это проявление сочувствия вызвало у Олеи лишь новую волну слез. Она не заметила, как обняла Бела, а тот, в свою очередь, уже сам не хотел выпускать ее из своих объятий…
Когда дурман покинул их головы, то можно было сказать только одно - все прошло замечательно, они оба не сплоховали, и сейчас, прижавшись к сильному телу мужчины, Олея почувствовала себя если не счастливой, то спокойной и умиротворенной, и ей никак не хотелось терять ощущение того, что рядом с тобой находится тот мужчина, на которого можно положиться всегда и во всем.
– Скажи хоть что-нибудь… - попросила Олея.
– А то все молчишь…
– Я думал, что ты раньше сломаешься…
– Что ты сказал?
– Олея чуть отодвинулась от мужчины.
– Я, кажется, опять брякнул что-то не то? Наверное, ты меня неправильно поняла: я имел в виду другое - думал, что ты заплачешь куда раньше. Знаешь, почти все женщины, с кем я знаком, проливали бы слезы едва ли не всю дорогу, и вряд ли перенесли б все тяготы пути, а ты оказалась куда более выдержанной, чем очень и очень многие. Можешь мне не верить, но частенько я тобой искренне восхищался.
– Бел, ты настоящая балда!
– Согласен.
– Кто ж такие вещи говорит женщине?
– В том-то у меня и беда: я вообще человек немногословный, а уж с красивыми женщинами вообще говорить не умею. Путаюсь в словах, или же скажу такое, отчего они могут всерьез обидится.
– Я это уже заметила.
– Вот видишь…
– Расскажи мне о себе.
– Зачем?
– Затем, что мы с тобой женаты, а я о тебе ровным счетом ничего не знаю. Ну, почти ничего, а тебе обо мне, без сомнения, многое известно.
– Это верно. Ну, и что тебя интересует?
– Много чего. Например, почему ты на мне жениться не хотел? Неужели я тебе настолько не нравлюсь?
– Ты мне очень нравишься. Только… Если честно, то я все время опасался, что ты меня бросишь. Знаешь, почему? Таким красивым девушкам, как ты, вряд ли нужны невзрачные мужики вроде меня.
– Значит, тебя уже кто-то бросал?
– Вроде того…
– Бел, еще раз говорю: ты - полная балда!
– Другой бы спорил…
Ясно, что мужчина пока что не собирается о многом говорить своей молодой жене. Ладно, попробуем по-другому.
– А о своей семье ты мне можешь рассказать? Хотя бы очень коротко, буквально в двух словах. Я уже и так кое-что о знаю из твоих редких обмолвок.
– Ох, - вздохнул Бел.
– Ну, если коротко… Я родом из столицы, простолюдин, как и ты, а все мужчины в нашей семье - потомственные военные. В армии стали служить еще прапрадеды, и тех пор у нас это стало традицией - поступать на службу. Отец и старший брат погибли, когда мне было семнадцать лет - тогда на границе случилась серьезная заварушка, а я… В общем, если бы не предательство одного негодяя, то мои отец и брат остались бы живы. Наверное именно оттого я и пошел служить в тайную стражу - чтоб таких вот… мерзавцев было поменьше.
Бел умолк, и Олея его не перебивала - раз заговорил, то остальное сам расскажет.
– Тогда же я и женился… - вновь заговорил мужчина.
– Вернее, особой страсти к созданию семьи у меня в то время еще не было, но моей матери после смерти мужа и сына очень хотелось, чтоб я оставался дома и заимел кучу детишек. Она мне и невесту подыскала - дочь своей лучшей подруги. Сейчас-то я понимаю, что совсем не нравился своей нареченной. Милая, привлекательная девушка, а я и в молодости особой красотой не отличался - обычный парень, да еще и с большим носом!..
– А я так не считаю!
– перебила его Олея.
– На мой взгляд, ты очень интересный мужчина!
– Такое я слышал только от своей матери, да еще от тебя… Так вот, в семейной жизни у нас все сразу пошло наперекосяк. Она веселая, общительная, любила сходить на праздники, в шумные компании, на развлечения, ей было тошно сидеть дома, а я не любитель поговорить, замкнут, да еще и целыми днями пропадал на службе: молодому парню на этой работе надо полностью выкладываться. Домой приходил поздно, усталым - тут уж не до веселья, выспаться бы и отдохнуть! Говорят, что противоположности часто сходятся, но это был не наш случай. И потом, мы довольно рано создали семью: мне едва исполнилось восемнадцать, а ей шестнадцать. Будь у каждого из нас в то время хоть немного больше ума, то все могло быть иначе, а так… В общем, довольно быстро пошли ссоры, дошло до настоящих конфликтов, а потом и хуже того… Много чего тогда произошло, но все же через какое-то время мы решили забыть о прошлом, и начать жизнь как бы заново. Кажется, все стало налаживаться, а потом у нас сын родился. Такой был замечательный парнишка, что лучше его, казалось, не было на всем белом свете!