Перстень Сварга
Шрифт:
Пробираясь верхом по довольно многолюдным и тесным улочкам поселка, к тому же заставленными телегами и повозками, Олея подумала: раз сегодня ярмарка - то, значит, для очень многих жителей окрестных деревень сегодня выходной день, и обычно тихие и спокойные люди в такое время позволяют себе принять несколько лишних стаканов, и, как следствие, начинают вести себя куда более вольно. В таких случаях Стар, отец Олеи, выражался так: мужики слетают с катушек.
Отец был прав: обычно невозмутимые селяне, которые привыкли делать вид, что им нет никакого дела до посторонних, на этот раз во все глаза глядели на незнакомцев, одетых в рваную одежду, но, тем не менее, едущих на справных лошадях, а некоторые даже позволяли себе оскорбительные выкрики - мол, явная
Н-да, Бел был прав в своих предположениях: в своей потрепанной и драной одежде беглецы слишком заметны, и то, на что не обратили бы особого внимания в городе, в сельской местности просто-таки бросается в глаза.
Косые взгляды и неприязненное отношение можно бы перетерпеть, и постараться не обращать внимания на голоса подвыпивших людей, но внезапно какой-то нагловатый парень, к тому времени уже явно принявший на грудь куда больше, чем было дозволительно, попытался, было, схватить за повод лошадь Олеи - дескать, слезай-ка ты отсюда, баба, покаталась на чужой лошади, пора и честь знать! Ясно ведь, что лошадь не твоя, так что вали отсюда подобру-поздорову, а не то хуже будет!.. В тот же миг, явно вдохновленные этим примером, в поводья уже обеих лошадей вцепились руки других мужиков - а то как же, есть возможность на халяву раздобыть себе лошадь! В следующее мгновение стало понятно, что вот-вот с седел стащат и всадников…
Ситуация вот-вот могла стать не просто опасной, а неуправляемой: вокруг двоих беглецов враз образовалось едва ли не самое настоящее кольцо из подвыпивших мужиков, и лошади, даже понукай их, вряд ли пошли бы на людей, а селяне вовсе не были настроены освобождать дорогу. Оттого Олея просто-таки ожидала команды Бела, а тот, оценив обстановку, медлить не стал. Приказ был короткий:
– Расчищай дорогу!
Давно пора это сделать, так что медлить Олея не стала. Один взмах хлыста - и от ее лошади просто-таки отмело толпящихся мужчин, а вот чтоб отогнать людей от лошади Бела, пришлось использовать хлыст дважды, но все одно: когда лошади рванули с места, какой-то настырный мужичок все еще пытался цепляться за поводья, и никак не желал их отпускать: как видно, этот крестьянин нуждался в лошади едва ли не больше всех. Пришлось отдельно по нему пройтись хлыстом, после чего мужичонка, взвыв дурным голосом, все же отпустил поводья.
Понятно, что сейчас не могло быть и речи о том, чтоб спокойно продолжать дальнейший путь по поселку. Нахлестывая лошадей, беглецы едва ли не во весь опор пролетели оставшуюся часть селения, чудом не зацепив при этом никого из людей, которых на улицах сейчас хватало едва ли не с избытком. Да, точно… - вновь отметила про себя Олея, - сейчас, судя по всему, ярмарочный день, который для многих считается выходным, а в такие дни на ярмарку, как правило, съезжается народ со всех окрестных деревень…
Беглецы уже отъехали на довольно большое расстояние от поселка, когда Бел, оглянувшись в очередной раз, негромко ругнулся сквозь зубы. Что именно вызвало досаду Бела женщина поняла, когда оглянулась сама: оказывается, за ними устремилась погоня. Можно было не сомневаться - это обиженные мужики из поселка решили разобраться с двумя нищими, которые не только заявились в их поселок на ворованных лошадях, по еще и осмелились поднять свою руку на местных жителей. Понятно, что за подобную наглость чужаков следовало поучить так, чтоб отныне им вовек неповадно было соваться в эти края. Возможно, в другое время никому из тех людей, что сейчас кинулись в погоню за пришлыми людьми - возможно, им бы и в голову не пришло ничего подобного, но то, что сегодня эти чужаки нанесли им обиду едва ли не на виду у многих из их родственников и знакомых, а этого одурманенные вином головы простить не могли. Вон, они даже что-то орут вслед беглецам, и понятно, что это не пожелание счастливого пути..
– Бел, что делать?
– Олея прекрасно понимала, как поведут себя
– Попытаемся оторваться от этих дураков как можно дальше - может, у них хватит ума сообразить, что не за каждым можно бросаться, очертя голову.
Конечно, хотелось бы надеяться на подобный благостный итог, только вот у тех людей, что сейчас припустили вслед за убегающими, в голове сейчас только азарт погони и желание как следует всыпать чужакам, и вряд ли они будут думать о чем-то ином. К тому же за беглецами припустило чуть ли не десяток обиженных мужиков, которые полностью уверены в своем численном превосходстве.
Бел и Олея понукали своих лошадей изо всех сил, и, оглядываясь, понимали, что погоня по-прежнему висит у них на хвосте. Оставалось только радоваться тому, что расстояние между ними и преследователями хотя и не увеличивалось, но зато и не уменьшалось. Следовало считать удачей и то, что дорога в это время не была очень оживленной: ярмарка в поселке была еще в самом разгаре, и все те селяне, кто хотел на ней быть, все еще находились там, среди гуляющей толпы, а уходить с ярмарки еще вроде рановато: вот часа через два народ потянется по своим домам, и дороги окажутся куда более запруженными. Сейчас же на пути беглецов в основном находились немногочисленные пешие селяне, которые с явным интересом глядели на погоню - судя по всему, в здешних тихих местах подобные скачки были нечастым явлением.
Минуты шли за минутами, и Олея стала уже всерьез надеяться на то, что скоро мужикам надоест преследование, и они сочтут за лучшее вернуться в поселок, догуливать на ярмарке то время, что оставалось до ее закрытия.
Возможно, все так бы и произошло, и неизвестно, как события стали бы развиваться дальше, если б не подвыпивший мужичок, который ехал на своей телеге едва ли не посередине дороги. Сейчас он дремал, сидя в своей тяжелой повозке, а его старая лошадь едва ли не плелась нога за ногу, привычно отгоняя хвостом надоедливых мух. Однако мужичка пробудил шум погони. Оглянувшись и протирая со сна глаза, он увидел скачущих во весь опор всадников, и благоразумно решил во избежание возможных неприятностей направить свою лошадь к краю дороги, а то как бы его не задели мчащиеся люди.
Дело хорошее, только вот вышло так, что окончательно не проснувшись, он потянул вожжи не в ту сторону, да к тому же сделал это слишком резко. В результате его старая лошадь от испуга дернулась, телегу развернуло посередине дороги, причем все это произошло едва ли не прямо перед беглецами. Если бы подобное случилось чуть раньше, то Бел и Олея успели б отвернуть своих лошадей в стороны, или же несколько сбавить их бег, но, увы, когда дорога оказалась перегорожена столь внезапно…
Лошадь Олеи, скакавшая впереди, налетела прямо на телегу, и женщина просто-таки вылетела из седла. Удивительно, но Олее повезло - она упала прямо в телегу, при этом, правда, изо всех сил ударившись ногой о какой-то длинный узкий ящик, стоящий внутри телеги и накрытый старой дерюгой. Головой она тоже неплохо приложилась о край все того же ящика, и оттого на несколько мгновений едва ли не потеряла сознание. Преодолевая звон в ушах и пытаясь что-то разглядеть сквозь беспрерывно кружащиеся перед глазами черные мушки, женщина стала испуганно огладываться по сторонам, ища Бела.
Увы, тот, хотя и успел в последний момент поднять на дыбы свою лошадь, но удержать ее все же не смог и в результате вместе с лошадью свалился на землю. И хотя та поднялась на ноги, но Бел, по всей видимости, на несколько мгновений все же потерял сознание, и сейчас он лежал на земле, безуспешно пытаясь встать: дело в том, что его правая нога застряла в стремени, и Бел, как ни старался, но так и не мог вытащить ее оттуда.
Выбравшись из телеги и ступив на землю, Олея чуть не охнула - ее левая нога здорово болела, и каждый шаг давался с трудом. Внезапно женщине вспомнился Кварг: он, выпрыгнув с высоты, тоже ударился коленом, и оттого не мог передвигаться. Великие Боги, не допустите ничего подобного!