Перу: от инков до наших дней
Шрифт:
В те годы пролетариат Перу еще не был той силой, в которую превратился впоследствии, и созданная Мариатеги пролетарская партия пока еще делала первые шаги. И тем не менее Хосе Карлос твердо верил, что именно она сплотит вокруг себя все передовое и революционное в Перу. В разработанных им Программных принципах партии, которая вскоре после смерти Мариатеги была переименована в коммунистическую, указывалось, что ее идеологической платформой является марксизм-ленинизм.
Умер Мариатеги на рассвете 16 апреля 1930 г. 17 апреля к дому на улице Вашингтона потянулись люди. Рабочие, студенты, писатели, журналисты — все, кто знал или только слышал о великом перуанце, спешили отдать ему последний долг.
Греб «Амауты» — своего учителя — рабочие несли на руках до самого кладбища, а оно находилось не близко.
Во время следования процессии по городу трамвайщики на пять минут остановили движение составов.
На кладбище состоялся
Как-то Хосе Карлос заметил: «Моя жизнь — это стрела, которая должна достичь цели». Его «стрела» с самого начала взяла правильный курс.
Глава 7. Дорога в тупик
Победа сил прогресса над фашизмом во второй мировой войне не могла пройти бесследно и для Латинской Америки, где послевоенный период, особенно его начальный этап, был отмечен острой политической борьбой и успехами демократических сил. Под их натиском пали реакционные диктаторские режимы в ряде стран континента. Еще в мае 1944 г. был свергнут диктаторский режим Арройо дель Рио в Эквадоре, в 1945 г. — в результате победы буржуазно-демократической революции, покончившей с диктатурой Убико, в Гватемале была принята конституция, предусматривавшая проведение аграрной реформы и расширявшая социальные права трудящихся. Аналогичные статьи содержала и конституция, принятая в октябре того же года в Венесуэле. В Бразилии коммунисты добились значительных успехов на выборах в ноябре 1945 г. Процесс активизации народных масс наметился и в Перу. В стране был создан Национально-демократический фронт, выдвинувший на очередных выборах две кандидатуры: видного адвоката и писателя Хосе Луиса Бустаманте и бывшего министра юстиции в военной хунте Санчеса Серро — Риверо.
Большинство получил Бустаманте. 28 июля 1945 г. он стал президентом при широкой поддержке многих политических организаций, в том числе находившейся до того времени в подполье апристской партии. Но, поддерживая нового президента, АПРА, как всегда, преследовала лишь свои узкопартийные интересы, стремилась к власти. На выборах 1945 г. она добилась большинства мест в конгрессе и практически взяла в свои руки контроль над деятельностью правительства. Президент был зажат в апристские тиски. Стремясь к безраздельному господству, апристы провоцируют народные массы на антиправительственные выступления, устраивают политические убийства. Так, в январе 1947 г. был убит главный редактор газеты «Пренса» Франсиско Гранья. Подобные акции лишь дают повод властям отменять конституционные гарантии и вести наступление на организации трудящихся. В феврале 1948 г. президент обращается к нации с драматическим посланием, в котором разоблачает антинациональную политику апристов, проникших к тому времени во все правительственные учреждения.
В ответ на этот шаг апристы поднимают 3 октября 1948 г. в порту Кальяо мятеж. В нем участвуют не только моряки под командованием офицеров — членов АПРА, но и гражданские активисты партии. Мятежники, атаковав казармы и здание полиции, захватывают Морской арсенал и телефонную станцию. Правительственным войскам с большим трудом удается подавить мятеж. На следующий день правительство соответствующим декретом объявляет АПРА вне закона.
Напряженная и сложная политическая обстановка в стране создала благоприятные условия для захвата власти правыми силами. Спустя три недели после подавления мятежа в Кальяо генерал Мануэль Одриа, незадолго до того ушедший с поста министра внутренних дел, возглавил в Арекипе антиправительственное движение под названием «Национальное восстановление». Через несколько дней Бустаманте покинул свой пост и страну, а генерал Одриа без единого выстрела занял президентский дворец и стал главой правящей хунты и неограниченным диктатором [101] .
101
Это было классическое латиноамериканское «пронунсиамиенто» (государственный переворот), сметающее па своем пути все принципы и законы офицерской чести в угоду жажде власти. Например, на экстренном заседании кабинета министров ночью 28 октября командующий 2-й дивизией, расквартированной в Лиме, генерал Зенои Нориега заверил президента в верности «конституционной власти». Несколькими часами позже, получив от генерала Одриа обещание высокого назначения в случае успеха мятежа, тот же Нориега подписал в числе других высших офицеров ультиматум, в котором столичный гарнизон предлагал президенту сложить свои полномочия п передать власть военной хунте.
В мае 1950 г. глава хунты временно уступил бразды правления генералу Нориеге, с тем чтобы иметь формальное право на выдвижение своей кандидатуры на очередных президентских выборах. С 28 июля того же года Мануэль Одриа — президент республики.
Автору книги довелось быть свидетелем пышных похорон отставного генерала и экс-президента Одриа в Лиме в 1974 г.
Выступавшие на панихиде представители военного правительства, равно как и многие биографы бывшего главы государства, всячески превозносили добродетели усопшего.
Однако об истинном лице президента гораздо более красноречиво говорят все шесть лет его бесславного правления.
Усевшись в президентское кресло, генерал немедленно издал драконовские законы, призванные окончательно сломить движение народных масс и ликвидировать их организации, в первую очередь — профсоюзы. Забастовки при нем подавлялись не только полицией, но и войсками. Тюрьмы до предела заполнились политзаключенными.
Компартия вынуждена была оставаться в подполье. Многие видные деятели культуры эмигрировали. Правительство приняло еще два реакционнейших закона: о внутренней безопасности и избирательный статут, сильно урезавший демократические права граждан.
Одриа проявил себя верным слугой перуанской олигархии и в области экономики. Первым его президентским шагом явилась отмена контроля за валютными операциями и внешней торговлей. В мгновение ока экспортеры сахара и хлопка сделались миллионерами за счет разницы в обменном курсе валют, который по существу обесценил национальную денежную, единицу — соль. На этом грели руки и иностранные компании, добывавшие в Перу медь, свинец, нефть и занимавшиеся производством химической и другой продукции. Главным экономическим лозунгом режима стал девиз: «Больше экспортировать — больше импортировать!» Двери страны, как никогда широко, распахнулись перед иностранным, главным образом американским, капиталом. Правительство щедро раздавало нефтяные концессии. Все это в сочетании с ростом цен на экспортные перуанские товары, вызванным войной в Корее, пополнило государственную казну, и Одриа развернул широкое гражданское строительство, которое опять-таки принесло барыши толстосумам.
Мир бизнеса приветствовал внутреннюю политику президента. Положение простых перуанцев при этом никого не интересовало.
Обнищание трудящихся масс в Перу в те годы происходило прямо пропорционально процветанию бизнесменов и их зарубежных коллег и покровителей. Безудержный рост цен на товары первой необходимости и одновременное замораживание заработной платы вели к постоянному снижению реальных доходов трудового населения. По сравнению с серединой 30-х годов стоимость жизни в стране выросла к 1954 г. более чем в 6,5 раза [102] . К тому же по рекомендации финансовой миссии США, приглашенной в Перу для консультаций, было отменено государственное финансирование импорта таких важнейших для населения продовольственных товаров, как рис и пшеница. При этом правительство увеличило свои валютные взносы в находившиеся под контролем США Международный валютный фонд и Банк реконструкции и развития. В 1953 г. правительство Перу приняло решение о прекращении импорта из социалистических стран. Последнее явилось своеобразным вкладом Одриа в «холодную войну».
102
См.: «Boletin del Banco central de reserva del Peru», 1955, N 13, p. 27.
В области внешней политики правительство Одриа вполне определенно придерживалось проамериканской ориентации. Так, перуанский представитель принял активное участие в деятельности Консультативного совещания министров иностранных дел стран — членов Организации американских государств (ОАГ) [103] . На одной из его сессий было вынесено решение по обеспечению безопасности континента от «коммунистической угрозы».
По инициативе депутатов от одристской партии — Национального союза одристов (УНО), созданной диктатором после прихода к власти, конгресс Перу направил в 1950 г. телеграмму, в которой одобрил вмешательство США в дела Кореи [104] .
103
ОАГ, созданная в 1948 г., являлась одним из инструментов «холодной войны». Эта организация приняла ряд антикоммунистических резолюций и под прикрытием одной из них осуществила интервенцию против Гватемалы в 1954 г.
104
См.: Republica del Peru. Camara de deputados. Diario de debates, t. II, 1950, p. 171.