Первая Галактическая (сборник)
Шрифт:
Издали холм выглядел темной, смутно прорисованной громадой возвышенности, на фоне которой невозможно было заметить очертаний космического пришельца.
Странно… — подумала она, напряженно вглядываясь в кромешную тьму. — Почему не горят огни по периметру оцепления? Когда она приезжала сюда днем, то голубые и красные лампы горели в полный накал, обозначая границу некоего круга, в центре которого, на склоне, лежал корабль.
Преодолев минутную робость, она пошла по направлению к холму. Сейчас, под звездным небом, весь ее душевный порыв как–то угас, а стремления, что провели ее через лес, казались чуть ли не идиотскими.
Хотя поворачивать назад было поздно. Зачем? Чтобы потом мучиться догадками типа: А что было бы, если б я тогда не испугалась… Нет уж. Раз пришла, значит, так суждено. Была не была…
Однако по мере приближения к кораблю ее решимость опять начала подтаивать, истончаясь, как ноздреватый мартовский сугроб.
Местность, которая днем вызывала у Ольги лишь жалость, теперь отчетливо порождала страх. Полнейшая тьма, в которой все предметы появлялись в поле зрения внезапно, будто выскакивая из–под земли, только усиливала это чувство, доводя его до абсурда, когда торчащие в разных направлениях обугленные ветви поваленных сосен начинали казаться чьими–то корявыми руками с растопыренными пальцами…
Темная громада космического корабля тоже появилась внезапно, выплыв из тьмы мрачным, величественным силуэтом, чуть более светлым, чем окружающая чернота. Вокруг не раздавалось ни шороха, ни звука, даже привычный стрекот ночных насекомых куда–то исчез, будто те испуганно притаились в обугленной траве, на время прервав свои песни.
Аппарель в корме корабля почему–то была закрыта.
Ольга застыла у контура поднятой вертикально подающей плиты и, приподнявшись на цыпочки, попыталась отыскать щель, какой–нибудь зазор, чтобы заглянуть внутрь грузового отсека.
Она, естественно, не нашла его и совсем растерялась от наличия этой негаданной преграды.
Оглядевшись вокруг, она вознамерилась было обойти космический корабль по кругу в поисках иного входа, но в этот миг у горизонта, за лесом, там, где располагалась их усадьба, внезапно полыхнула беззвучная зарница… за ней еще одна и еще…
Ольга вскрикнула от неожиданности, остолбенела…
Отдаленный рокот накатился секундой позже, но Ольга едва восприняла его, — расширенными от немого изумления глазами она продолжала смотреть, как за сумрачной кромкой леса часто, зло вспыхивают и гаснут непонятные зарницы…
Дурные мысли, одна хуже другой, теснились в ее голове.
Через секунду, опомнившись от неожиданности, она сорвалась с места и опрометью кинулась назад, в лес, мгновенно позабыв все ночные страхи, свои сомнения, душевные муки, — все вдруг исчезло, потонуло в той настоящей тревоге, которую пробудили далекие сполохи света…
«Мама… — задыхаясь от быстрого бега, пыталась крикнуть Ольга, но слова застревали в пересохшем горле. — Мамочка…»
***
Десятиметровая боевая машина, чей хищный приплюснутый контур едва прорисовывался в ночной мгле, подошла к низенькому забору из штакетника с той стороны, где располагался гараж и другие хозяйственные постройки.
Лейтенант Сейч включил термальную оптику.
Обзорные экраны рубки мгновенно затянуло зеленой мутью, в которой резко обозначилось несколько более ярких, чем основной фон контуров.
Так… Торс робота плавно повернулся, и на целевом мониторе вспыхнули первые данные.
Сдавленно пискнул предупреждающий сигнал.
— Обнаружен кибернетический механизм человекообразного типа, — спокойно сообщила аудиосистема бортового компьютера. — Модель не классифицируется. Расстояние до цели — триста метров. Статус объекта — статичен.
Это Сейч видел и сам. Человекоподобная фигура робота четко прорисовывалась на обзорных экранах, проступая ярким пятном сквозь нейтральный тепловой фон какого–то сарая. Вот он, не вставая с земли, поднял руку, совершил ею набор повторяющихся движений, опустил ее…
— Ага… Этот истукан что–то ремонтирует… Хорошо… — Пальцы лейтенанта пробежали по сенсорам, переключая режимы сканирования. — Займемся этим железным дровосеком позже, — произнес он себе под нос. Сейчас его интересовали исключительно те трое людей, которые, по полученным данным, должны были находиться в доме и спокойно почивать в своих кроватках.
«Доброе утро, детки… — зловеще осклабившись, подумал Сейч. — Сейчас я вам устрою веселенькую гимнастику…»
Однако, к его изумлению, на ровном, мутно–салатовом фоне двухэтажного дома не проступило никаких термальных всплесков, похожих на тепловое излучение человеческих тел, лишь электрическая плита, которая не успела остыть после недавнего пользования, охотно обозначила свой контур в прямоугольной рамке компьютерного вариатора целей.
Что за черт… — Игривое настроение лейтенанта тут же пропало. — Куда же они могли подеваться?!
Ставить под сомнения разведданные, полученные от самого Надырова, как–то не хотелось, но электронные приборы — упрямая вещь. Им нельзя внушить чинопочитания. Они показывали то, что есть на самом деле, а именно — дом оказался удручающе пуст. Электроплита, естественно, никак не подходила для целей озадаченного и раздосадованного лейтенанта.
Оставался андроид, который по–прежнему возился с машиной. Пока Сейч разглядывал дом, бортовой компьютер его «Фалангера» уже разобрался с неисправным агрегатом, под которым валялся андроид. Им оказалась обыкновенная, жутко примитивная машина на четырех колесах с двигателем внутреннего сгорания. Система боевого сканирования даже выдала на дисплей ее видеоизображение.
Совсем не берегут технику, уроды… — подумал Сейч, глядя на помятые бока машины, у которой ко всему прочему оказались выбиты все стекла.
«Фалангер» выпрямил ступоходы и сделал первый шаг.
Его бронированная лапа с тремя свободно сочлененными, массивными пальцами наступила на хлипкий забор, вдавив его в землю.
Очевидно, у этого человекоподобного робота были отличные слуховые сенсоры — приближение боевой машины он распознал загодя по характерному звуку работающих сервоприводов, и когда «Фалангер» Джона Сейча вышел на простор внутреннего двора усадьбы, андроид уже стоял в полный рост подле машины.