Первая империя. Книга 19. Драконит
Шрифт:
И полкан, с глубоким сожалением взглядом провожает мою удаляющуюся спину…Я же бегу на стоянку НИИвских тачек, меня дожидается генеральский лимузин, в котором меня доставят на хату к самому?
Подлетаю, запрыгиваю внутрь, там меня встречает Казбек, старлейт такой же, как и я – Привет, Труффальдино из Бергамо? В очередной раз на секс – пытки…Ха! Мне бы твои пытки! Я бы и дочу и маму бы оприходывал бы…Ишь, киски у них зачесались? И кого вызвали – этого задохлика!? – и газанув, крюзер командира части вывернул с территории НИИ, влился в плотный поток машин…
Через десять минут
Бздынь! – настырный звонок…но похоже, никого дома нет! Ну да, размечтался…Щелчок замка, открывается дверь – за ней мадам генеральша, в полном ауте – пьянющая, как хавронья! Надо пару слов уделить, чтобы мельком описать генеральшу…
Эй около 35 лет. дед взял её замуж при разнице в возрасте почти в двадцать – двадцать пять лет…Закрытое НИИ не особенно то располагает к поиску развлечений на стороне, вот потому баба с ума сходит в золотой клетке своей хаты и нудного, начинающего обрюзгать, престарелого мужа…дальше надо оббяьяснять, что она слетела с катушек, пустив голодную слюну на молодцеватого блядуна – старлея. про которого ей все уши прожужжала на домашних попойках молодая капитанша Валька Гуськова, её соседка по площадке элитного ДОСа…
– О! Это ты! – цап меня за лацкан кителя и внутрь! Ну все, писец мне…
– Раздевайся, китель – на вешалку! Проходи на кухню, сейчас бухнем! Что? Не можешь, ха! Не смеши мои тапки, прикажу и будешь! Как миленький, ясно! Шагай на кухню, строевым! – и цап меня за зад…стерва!
Краем глаза замечаю разъяренный взгляд еёшней дочули…как же, игрушку выписали ей, а мамаша перехватила!? Ну, я думаю, что домашний кошачий мартовский концерт им на вечер обеспечен! А вот как бы мне выжить банально в этом вертепе пьянства и разврата?…И не потерять свою головушку…
Проблема! Но я не успел обдумать вариант его разрешения…– меня прервали на самом интересном моменте – Слышь, старлей, хошь стать капитаном месяца через два-три? – хитрый взгляд мамашки, держащей в одной руке – пузырь со спиртным, а во второй – сигареты…дорогие, черт – «Данхилл», почти по сто рублей пачка…
Мамашка в вызывающе открытой ночнушке, с глубоким декольте? И разливая винцо по бокалам, проворчала – Пардон за мой вид, нет сил одеваться во все эти тряпки…– и тут из другой комнаты – Мама, прикой свой срам, а то папе скажу…
И на горизонте, из сумрака коридора, показывается избалованное дитя – деваха неполных шестнадцати лет, с уже здорово округлившимися грудками, полной талией и огроменной жопой, толстыми волосатыми ляжками…Мама моя!? Раскормленный поросенок, на что-то большее она не похожа… бедный ребенок!? Но как оказалось впоследствии, я зря жалел это дитя…Дело было так…
– Мама! – рев бизона заставляет мамашку чуть прикрыть свои отвислые «ушки спаниэля», но она ловко наливает почти двухсотграммовый стакан коньяка, кивает на него – типа ….– Пей, кому сказала!
Пришлось на глазах злой доченьки опрокинуть стакан…Тоже мне испытание для вечно голодного одинокого старлея? Фи! Маветон-с! И вот когда питие шибануло в голову, маманя пошла в атаку, сначала с иезуитским смехом попыталась всасаться в мои жесткие, мало пробритые губы…Но я чудом увернулся, сделав вид, что пытаюсь закусить, а то развезет к черту!?
Тогда хмыкнув, она ловко сползает с моих колен, по пути сдирая мои служебные галифе без растегивания брючного ремня, ай, больно! Но в следующую секунду я чуть не задохнулся, с полным ртом жратвы…Эта вампирша впилась в мой стручок, полностью вобрав его и с радостным похрюкиванием стала прокачивать его туда-сюда!
А в это время маленькая эксгебиционистка с некоторым наслаждением стала подглядывать за мамашей и глупым старлеем, который был уже в приличном окуе, оглушенный стаканом коньяка на голодный желудок! И когда я разразился полным ртом мамаши горячей и липкой спермы, она тоже со стоном сползла на пол…
И когда довольная мамаша удалилась в спальню, храпеть, видать её то же развезло не на шутку, я перевел дух, а как оказалось, зря! Так как в дверях кухни снова стояла эта дебелая девица, промеж ног которой расползалось пятно сомнительного свойства, но с голодным взглядом самки людоеда…
И я не успел даже прикрыться, эта малолетняя милфа подошла и встала на колени, решительно раздвинув мои…И с людоедской улыбкой на устах, взяла ртом меня за корень жизни! Через пять минут она умиротворенно урчала, глотая сок жизни, а я обреченно смотрел в потолок, уже мало реагируя на все происходящее!
– Компьютер сломался у них, как же! – надергивал я штаны, под довольным взглядом совершенно голодной самки людоеда, попробывавшей первой крови!
И только я направил свои стопы к двери, как последовала команда – Стоп! Компьютер там! – и её корявый пальчик показывал в другую сторону от выхода…в темные лабиринты полковничьей квартиры…
Вырвался я из этого вертепа разврата и похоти только через три часа, когда пришлось раз пять удовлетворить это маленькое и ненасытное чудовище! Господи, вот это оказалась бездонная глотка (тогда в тренде был импортный порнофильм «Глубокая глотка»), я думаю, что итальянцам на съемки надо было приглашать эту малолетку… Мой хрен полностью, с яйками, погружался в неё без остатков…
– Извращенка чертова! – зло подумал я, переступая порог этой пещеры разврата, меня провожали глаза пусть и не голодной уже, но слегка перекусившей белковой смесью самки людоеда…
– Вот блядская семейка? Один порется на работе, две других – в его отсутствие! Обнеси бог мороком…– полчаса езды обратно и к вечернему построению я – на месте. Вызывает начальник НИИ и бегло спрашивает – Ну как, отремонтировал? Отлично! Ступай, будь готов завтра выехать в любой момент по вызову! Можете идти…
– Есть, тов.генерал армии! – разворот оверштаг, сейчас меня вывернет от блевотины!
И у выхода из здания НИИ меня перехватывает полкан, красный, как рак – Ты как посмел уклониться…– но я раздраженно прервал его – Вы это генералу скажите, тов. полкан! Я – человек подневольный и куда пальцем генерал ткнул, туда я и поехал! Есть претензии, не ко мне – к генералу! Разрешите идти? До свидания! – и мимо обалдевшего от такой наглости полкана – к себе строевым в общагу…
Конец ознакомительного фрагмента.