Первая исповедница
Шрифт:
Когда Магда и Мерит еще шли по коридору мимо приходящих и уходящих воинов и скоплений людей, обсуждавших свою работу и планы на вечер, она заметила генерала, выходящего из-под арки входа в его штаб-квартиру. Он был среднего роста, с толстыми руками и бычьей шеей и крепок как дуб. Ей казалось, встань на его пути гора, он оттолкнет ее прочь с дороги.
Он обратился к некоторым из ожидавших с короткими прямыми приказами, дал указания группам патрульных, поговорил с войсковыми командирами, объясняя, чего бы хотел от них добиться, и принимал письменные рапорты от дожидающихся
Заметив Магду, генерал Грандвол изменил свой маршрут через скопление воинов, и его лицо озарила широкая улыбка.
Магда мгновенно встревожилась.
Улыбаться было вовсе не в его характере. Он был серьезный воин, крепкий и подтянутый, несмотря на седые виски. Он частенько ездил в патруль со своими людьми или проходил с ними целые мили по Цитадели вверх и вниз по бесчисленным лестницам, чтобы убедиться, что люди здесь в безопасности. Он был сосредоточенным и серьезным. Не из тех, кто улыбается без причины.
После череды странных смертей в Цитадели, полагая это своей личной зоной ответственности, он сделался вспыльчивым по любому поводу. То, что смерти не прекратились, постоянно держало его на взводе.
Но сейчас улыбался, словно на балу, где выпил много вина.
– Госпожа Сирус! Я так рад видеть вас, – произнес он, устремляясь к ней.
По сравнению с Меритом, когда они оказались рядом, генерал выглядел не таким крупным и мускулистым, каким ей всегда казался.
– Генерал Грандвол, мы можем поговорить наедине? Мне нужно спросить кое о чем.
– Конечно, конечно, – сказал он, улыбаясь, и указал ей широким жестом в сторону ниши чуть дальше по коридору, в которой стояли статуи прославленных воинов древности.
Прежде чем она успела сказать еще что-либо, генерал, все еще улыбаясь, произнес:
– Должен поздравить вас, госпожа Сирус.
Если прежде Магда просто встревожилась, то теперь почувствовала нечто близкое к панике. Но она не успела спросить, что он имеет в виду, – генерал снова заговорил.
– Чудесная новость, просто чудесная. Именно то, что нужно Цитадели. Развеет мрачные настроения.
Недоумение Магды перешло в нешуточные опасения. Она решила разговаривать с ним по возможности осторожно.
– Откуда вы узнали эту новость, генерал?
Он выпрямился и с гордой ухмылкой подцепил пальцами пояс, на котором висело оружие.
– Обвинитель Лотейн сам рассказал мне.
Магда с трудом сдержала удивление.
– Сам рассказал?
Генерал Грандвол кивнул. Затем осмотрелся, желая убедиться, что никто не подслушивает.
– Должен признаться, происходящее в Цитадели рождало во мне беспокойство, но теперь, когда вы выходите замуж за нашего нового Первого волшебника, я почти успокоился. – Он поднял руку и снова оглянулся. – Не бойтесь, я не рассказывал своим людям, что Лотейн будет назначен Первым волшебником. Я знаю, что эту новость следует оставить до оглашения на заседании Совета.
Но самая главная новость, на мой взгляд, – та, что вы снова станете женой нашего Первого волшебника. Узнав об этом, я испытал невыразимое облегчение.
Магда и Мерит украдкой переглянулись.
Она не сдержалась.
– Почему облегчение?
Он поднял брови.
– Госпожа Сирус, вас уважают. Возможно, вы не в курсе, но к вашим словам прислушивались и ваше мнение ценили. Люди знают, что вы говорили перед Советом всегда по важным причинам, зачастую становясь голосом совести. Вы всегда выступали в защиту тех, у кого нет своего голоса в Совете. Этим вы заслужили уважение многих в Цитадели.
Многие сомневались насчет Лотейна, как раз из-за того, о чем вы говорили, да и ваши слова добавили им беспокойства. Но при этом, однако, есть и другие, кто верит в Лотейна, считает его нашим спасителем, избавляющим нас от бесконечных предателей. Люди, верящие в Лотейна, готовы перерезать вам горло. Поэтому меня беспокоила ваша безопасность – ведь истинно верующие зачастую неразборчивы в средствах.
Однако Лотейн все мне объяснил. Он растолковал, что, горюя о самоубийстве Бараха, вы получили нервное расстройство, вот и все. Такое глубокое горе, сказал он, может сказаться даже на хороших людях и повести их по ложному пути. В таких случаях следует проявлять снисходительность.
Но вы выходите за него замуж, и это устраняет сложности и отменяет любые опасения, связанные с тем, что Лотейн назначен Первым волшебником. Люди будут очень рады узнать, что вы ему доверяете. Настолько, что даже выходите за него! – Он стукнул себя в грудь кулаком. – Я обрадовался и успокоился! Должен сказать, что именно это действительно успокоит всю Цитадель. И не могу передать, как счастлив, что вы еще раз станете женой Первого волшебника.
Магда как могла постаралась скрыть свою ярость.
– А кто это здесь с вами? – спросил генерал и уставился на Мерита своим обычным подозрительным взглядом.
– Я Мерит, – сказал волшебник с приятной улыбкой, но она все же заметила ее деланность.
Мерит протянул руку. Генерал Грандвол, все еще с подозрительностью во взгляде, пожал ее.
– Мерит – творец, – сказала Магда, вновь переключая внимание генерала на себя. – Поскольку я не умею пользоваться инструментами Бараха, я отдаю их Мериту. Он найдет им лучшее применение.
– А-а, – сказал генерал, кивком показывая, что его подозрения развеяны. – Разумный поступок. Уверен, что Первый волшебник Барах это одобрил бы.
– Именно так я и подумала, – сказала Магда.
Генерал Грандвол наклонился к ней ближе.
– Так о чем вы хотели меня спросить?
Застигнутая врасплох, Магда судорожно пыталась решить, что сказать.
Если этот человек сейчас на стороне Лотейна, она не может открыться ему в своем желании увидеть колдунью, которую Лотейн намерен приговорить к смерти. В первый миг ей хотелось доверительно признаться, что она ни при каких обстоятельствах не собирается выходить за Лотейна. Она негодовала на Лотейна за наглость – он не имел права объявлять, что она выходит за него замуж.