Первая красотка в городе
Шрифт:
Мало того – в двери повернулся ключ, и она отворилась. На сей раз вошла приземистая и широкая негритянка с довольно-таки доброй физиономией и совершенно необъятным задом.
И вот эта большая добрая черная деваха откидывает мою педрильную сетку и воркует:
– Дорогуша, пора простынки менять.
А я ей:
– Так я же вчера только заехал.
– Дорогуша, мы тут не по твоему распорядку простынки меняем. Давай, вытаскивай оттуда свою розовую попку и не мешай мне работать.
– Угу, – сказал я и выпрыгнул из постели в чем мама родила. Ее это, кажется, не смутило.
– Хорошая у тебя тут кроватка, дорогуша, – сообщила она мне. – У тебя во всем отеле самый лучший номер и самая лучшая кровать.
– Наверное, мне повезло.
Расправляет она простыни, а сама мне весь свой зад на обозрение выставила.
Продемонстрировала, значит, потом поворачивается и спрашивает:
– Ладно, дорогуша, простыни я постелила. Что-нибудь еше надо?
– Ну, 12-15 кварт пивка бы не помешали.
– Принесу. Только денежки – вперед.
Я дал ей денег и прикинул: ну, всё. Лег, педрильно подоткнул под себя со всех сторон эту сетку и решил: утро вечера мудренее. Но широкая черная горничная вернулась, я снова откинул сетку, и мы сидели, болтали и пили пиво.
– Расскажи мне о себе, – попросил я.
Она рассмеялась и рассказала. Конечно, в жизни ей пришлось несладко. Уж и не знаю, сколько мы так пили. В конце концов, она вскарабкалась на эту мою постель и выебла меня так, как мне редко в жизни доводилось…
На следующий день я поднялся, прошелся по улице и купил газету: вот она, в колонке популярного обозревателя. Упоминалось и мое имя. Чарльз Буковски, прозаик, журналист, путешественник. Мы познакомились в воздухе, милая дамочка и я, и она приземлилась в Техасе, а я отправился дальше в Новый Орлеан выполнять задание редакции. Но прилетел обратно, поскольку милая дамочка не лезла у меня из головы. Зная только, что у ее матери здесь – фотостудия.
Я вернулся в гостиницу, раздобыл пинту виски и 5 или 6 кварт пива и наконец просрался – что за радостное действо! Должно быть, газетная колонка повлияла.
Я снова забрался под сетку. Тут зазвонил телефон. Я выпростал руку и снял трубку.
– Вам звонят, мистер Буковски. Редактор “----”. Разговаривать будете?
– Буду, – ответил я, – алё.
– Вы – Чарльз Буковски?
– Да.
– Как вы оказались в такой дыре?
– Что вы имеете в виду? Я обнаружил, что люди здесь довольно славные.
– Это самый паршивый бордель в городе. Мы уже 15 лет пытаемся выжить их отсюда.
Что вас туда привело?
– Было холодно. Я поселился в первой попавшейся гостинице. Сошел с автобуса, а тут холодища.
– Вы прилетели на самолете. Не забыли?
– Не забыл.
– Хорошо, у меня есть адрес вашей дамочки. Надо?
– Надо, если не возражаете. Если не хотите мне его давать, ну его на фиг.
– Я просто не понимаю, зачем вы живете в таком месте.
– Ладно, вы – редактор самой большой газеты в этом городе и разговариваете со мной по телефону, а я живу в техасском борделе. Слушайте, давайте просто расстанемся и обо всем забудем. Барышня плакала или что-то в этом роде; мне это запало в душу. Я уеду отсюда первым же автобусом.
– Подождите!
– Чего ждать?
– Я дам вам ее адрес. Она прочла колонку. Прочла между строк. Позвонила мне.
Она хочет вас увидеть. Я ей не сказал, где вы остановились. У нас тут в Техасе – народ гостеприимный.
– Да, я как-то вечером зашел в один ваш бар. На себе это почувствовал.
– Вы еще и пьете?
– Не просто пью – запоем.
– Мне кажется, я не должен давать вам адрес этой девушки.
– Так забудьте тогда про все это к ебеней матери, – сказал я и повесил трубку.
Телефон зазвонил снова.
– Вам звонок, мистер Буковски, от редактора “----”.
– Давайте его сюда.
– Слушайте, мистер Буковски, нам нужно продолжение вашей истории. Многие читатели интересуются.
– Скажите своему обозревателю, чтобы черпал из своего воображения.
– Послушайте, можно у вас спросить, чем вы зарабатываете на хлеб?
– Ничем не зарабатываю.
– Разъезжаете на автобусах и доводите девушек до слез?
– Это не всякому дано.
– Послушайте, я готов рискнуть. Я вам дам ее адрес. Сгоняйте и встретьтесь с нею.
– А может, это я рискую?
Он продиктовал мне адрес.
– Вам рассказать, как туда добраться?
– Не стоит. Если я бордель тут отыскал, и ее дом найду.
– Мне в вас что-то не совсем нравится, – сказал он.
– Да идите вы… Если у нее жопка что надо, я вам позвоню.
И повесил трубку…
У нее оказался маленький бурый домик. Дверь открыла какая-то старушка.
– Я ищу Чарльза Буковски, – сообщил я ей. – Нет, прошу прошения, сказал я.
– Я ищу некую Глорию Вестхэвен.
– Я ее мама, – ответила старушка. – А вы – человек из аэроплана?
– Я – человек из автобуса.
– Глория прочла колонку. Она сразу поняла, что это вы.
– Чудесно. Что теперь будем делать?
– О, заходите же.
Я зашел же.
– Глория, – завопила старушка.
Вышла Глория. Как и раньше нормально выглядит. Еше одна здоровая рыжая техасская бабца.