Первая кровь
Шрифт:
— Что будем брать, молодые люди? — суровым голосом спросила работница прилавка.
— Пусть будет пиво, — быстро согласилась Алла. — Это, наверное, даже лучше вина.
Мы взяли пять бутылок — Алла хотела три, уверяя меня, что больше одной не выпьет, но я настоял на своём. Платил за всё, кстати, именно я — и с каждой покупкой чувствовал, как дыра в моём бюджете становится всё больше и больше. Но просить Аллу разделить траты я не мог — это полностью противоречило моим убеждениям, и слава богам, что в 1984-м в СССР не было капитализма. Все наши покупки спокойно уложились в какие-то семь рублей.
Местность
Алла явно была здесь не первый раз. Она уверенно шла по извилистым дорожкам, сворачивала то вправо, то влево, неуклонно приближая нас к неведомой цели. У одного из домов мы остановились.
— Всё, пришли. Если кто спросит — мы авторы, принесли материал в их журнал, — сказала она.
— Что хоть за материал? Не вот это же показывать, — я хлопнул ладонью по выразительно звякнувшей сумке.
— Нет, конечно, не придуривайся. У них есть журнал, они туда про искусство пишут. Картинки всякие, художники старые, стили, эпохи… я в этом плохо разбираюсь. Но нам и не надо. Про материал скажем — сразу пропустят, тут к авторам со всем почтением относятся.
— Ага, ноги моют и воду пьют, — пошутил я.
Но Алла даже не улыбнулась.
— Примерно так и есть. Странные люди, но нам же лучше.
И тут нас отвлек очень неприятный звук. Я хорошо его знал — это был звук автомобиля, водитель которого зачем-то тормозил сцеплением, а не предназначенными для этого тормозами. Мы обернулись.
По широкой автомобильной дорожке к нам рывками приближалась зелененькая «двушка» из семейства «Жигулей» — сначала я посчитал её более привычной «четверкой», но потом заметил круглые фары. В принципе, спутать модели «классики» от ВАЗа легко — если ничего не знать о форме фар, кузова и решетки радиатора.
Выглядела «двушка» очень новой — впрочем, их производство прекратят лишь через пару лет, — но вот прокладка между сиденьем и рулем у неё явно была не из лучших. Мотор периодически подвизгивал на высоких оборотах, но сам автомобиль еле полз — и я не мог понять, почему он ещё не заглох от подобных издевательств. Вазовские движки особых вольностей водителям не позволяли, хотя при должном уходе были способны на многое.
Машина проползла мимо нас, попыталась прижаться к бордюру, но дернулась и, наконец, заглохла. Водительская дверь тут же распахнулась, оттуда вывалился совсем молодой белобрысый парнишка, который подскочил к багажнику и начал судорожно пытаться открыть его ключом. У него не получалось, он нервничал всё сильнее — и от этого его шансы на успешный исход уменьшались прямо на глазах. Впрочем, финал этого шоу нам посмотреть не дали. С пассажирского места вылез высокий юноша в модной кожаной куртке, он подошел к белобрысому, отобрал ключи и одним движением распахнул дверь багажного отсека. Там лежали весьма узнаваемые вещи — пара гитар в мягких чехлах.
А потом из «двушки» выбрались ещё два пассажира. Я мельком пробежал по лицу первого, отметил, что его одежда похожа на одежду того, кто помог горе-водителю открыть багажник.
Это был Виктор Цой, и он был жив.
Глава 6. Рок-н-ролл мертв
Хотя почему Цою не быть живым? Сейчас на дворе 1984 год, он погибнет лишь через несколько лет, успев написать несколько хороших песен, а его смерть превратит заурядного в целом рокера в настоящую легенду, про которую фанаты и будут утверждать, что он не умер, а вышел покурить.
Из ступора меня вывел толчок в плечо. Я встряхнул головой и посмотрел на Аллу.
— Что?
— Ты чего так на них уставился?
— Да так… — уклончиво заметил я. — Вдруг задумался.
Музыканты «Кино» — а я уже не сомневался в том, что это они — начали выгружать свои инструменты из багажника, и мы с Аллой отошли в сторону, чтобы не мешать.
— Слушай, а ты меня случайно не на сейшен какой-нибудь привезла?
— Ого, — она восхищенно посмотрела на меня. — Как ты догадался?
— Ну это же «Кино», — я кивнул в сторону машины, но заметил непонимание на лице девушки и уточнил: — Группа такая, из Ленинграда. Наверное, они сегодня будут тут выступать.
— Да, точно, он так и говорил… — Алла забавно сморщила переносицу и слегка погрустнела, — Я… Дима говорил, что вживую они бесподобны… А ты их видел раньше? Сюрприз не удался?
Она выглядела очень огорченной.
— О нет, вполне удался. Я знаю только пару песен, — десятка три на самом деле, да и остальные узнаю, если услышу, но понятия не имею, что из этого «киношники» уже написали, — но на их концерте не был ни разу. Они, кажется, очень редко выезжают из Пи… Ленинграда. Так что ты права — мне уже нравится.
— Ну вот! — расцвела она. — А ты сомневался…
— Да не сомневался я, — возразил я. — Слушай, у тебя сигареты есть? Что-то курить дико захотелось.
— Нету, — она похлопала рукой по карману курточки. — Мы всё ещё позавчера скурили с Иркой, а потом я никуда не ходила. Вот же я хлебушек! Надо было у метро ещё и сигарет прикупить.
— Никогда не поздно вернуться, — вслух подумал я. — Они ещё гитары настраивать будут, так что успеем… но лень… О. Сейчас.
Я подошел к музыкантам.
— Добрый день, — вежливо сказал я, и все повернулись в мою сторону. — Парни, у вас парой сигарет можно разжиться? Пачка вдруг резко кончилась, а до этого всё было вполне неплохо, и не хочется разрушать момент, бегая к ларьку… Плиз…
Я заметил внимательный взгляд Цоя и подумал, что свою «Пачку» он обязательно напишет.
Сигарет мне отсыпали щедро, с горкой — один из музыкантов просто отдал полупустую пачку ленинградской «Явы», а на выражение благодарности лишь улыбнулся. Кроме Цоя, я никого не узнал. Кажется, это был не классический состав «Кино». Выглядели они все достаточно простыми, не слишком зазнавшимися и уставшими от толп поклонников. Хотя к этому времени у них вроде были какие-то фанаты — не так много, как после «Ассы» и «Иглы», но прилично. Впрочем, я мог и ошибаться — и слава у них была впереди.