Первая кровь
Шрифт:
Я грубо поднял маньяка на ноги и повел по тропинке обратно; он даже особо не сопротивлялся, хотя, наверное, мог устроить мне сидячую забастовку. К счастью, сотрясение мешало ему трезво оценивать ситуацию, в которой он оказался, а его внутренний зверь наружу не торопился — видимо, его не устраивала окружающая обстановка. Мне это было только на руку.
Где-то по дороге я избавился от своего тесака — стёр с него все отпечатки, натер табаком из распотрошенной сигареты и закинул на крышу одного из зданий непонятного назначения. Мне было очень жалко оружие, которое я
Алла меня, разумеется, не послушалась. Она стояла у самого первого гаража, пальцами правой руки вцепившись в кирпичную стену, и отчаянно всматривалась в темноту, из которой появились мы с Чикатилой. Причем первым шёл маньяк — и, увидев его, девушка всё же нашла в себе силы начать отступать с занятой позиции.
— Алла, всё в порядке! — крикнул я. — Он безопасен!
Сам я не был в этом уверен до конца, но должен был показать своей спутнице, что держу ситуацию под контролем.
— Т-ты цел? — я видел, что она разрывалась между двумя противоположными желаниями — убежать и убедиться в моих словах лично.
— Вполне. Эй, ты, — я дёрнул Чикатилу за привязанную к шее веревку, — а ну давай сюда…
Я толкнул его достаточно сильно, и он не удержался на ногах — упал, привалившись к стене гаража. Я встал так, чтобы не выпускать его из виду, и раскинул руки.
— Котенок, иди сюда, — позвал я.
Алла послушалась, но шла она очень осторожно, а Чикатилу обошла по большой дуге. Я её не винил. Пока что вся вина лежала на мне, хотя и оставалась пара неясных моментов.
— Эх, котенок…
Мы стояли, обнявшись, рядом с самым страшным серийным убийцей современности, который беспокойно зыркал на нас — кажется, он наконец полностью осознал, в какую жопу попал, но мне было плевать на его переживания.
— Не называй меня так!
— А как надо?
— По имени!
— По имени скучно. Так как ты оказалась наедине с этим товарищем?
Алла вдруг всхлипнула мне в плечо. Снова истерика? Только этого не хватало…
— Я… я не знаю… — наконец сумела произнести она.
— Он тебе угрожал?
— Н-нет… — для верности она помотала головой. — Он… он сказал… я проснулась… тебя не было… я вылезла… а тут он… сказал… спросил… я сказала… он предложил… у него дом… сама не знаю… почему за ним пошла… а он всё говорит… говорит… я не помню…
Всё это Алла выдала разом, хоть и с запинками, и любой посторонний человек ничего бы не понял в этом потоке сознания. Но мне не надо было ничего переспрашивать. Ну да, говорливый снабженец завел разговор с едва проснувшейся девушкой, нащупал нужную точку соприкосновения, предложил воспользоваться благами цивилизации — например, посмотреть неплохой дом с удобствами, в котором можно переночевать, — и Алла покорно пошла на заклание. Возможно,
Ничего этого могло не случиться, если бы я поменьше плескался в вокзальном туалете. Или если бы Алла не решила вдруг проснуться после каких-то двадцати минут тревожного сна. Чикатило, видимо, приехал как раз на том автобусе, который я видел; не знаю, как я мог не заменить его — впрочем, толпа там была приличная, а освещенность оставляла желать лучшего. Он почему-то не пошел с остальными пассажирами, а какое-то время вертелся у автовокзала, пока в его поле зрения не попала Алла, которая показалась ему подходящей жертвой.
Я не помнил, чтобы в эти дни он кого-то убивал, но точно знал, что любые документальные книги и фильмы могли быть неполными из-за самых разных обстоятельств их создания. В любом случае его и Аллы пути пересеклись. Ну а о том, что Чикатила умел быть говорливым и убедительным писали едва ли не все исследователи его преступного пути, да и работа снабженца как бы обязывала. Помнится, одной из его жертв была девушка местного преступного типа авторитета — а такая цаца не пойдет за невзрачным очкариком в темное и уединенное место с одной лишь простой лапшой на ушах.
— Алла, нам предстоит бессонная ночь, — я слегка отстранился, чтобы видеть её лицо. — Сейчас сдадим этот экземпляр в милицию, а там обязательно заставят вспоминать все подробности и, наверное, надо будет зафиксировать твои травмы. У тебя как шея? Отошла уже?
— Побаливает… — он тронула дотронулась до горла кончиками пальцев, — но уже не слишком сильно.
— Вот и хорошо, — я был рад, что Чикатила не смог нанести девушке каких-то серьезных увечий. — Тогда пошли сдаваться и сдавать.
Я отпустил девушку, подошел к Чикатило и пнул его.
— Эй, Джек, вставай, родина зовет, — и для убедительности дернул за веревку, которая обхватывала его за шею.
Он повиновался.
Сдвоенный таксофон я видел прямо перед входом в автовокзал, хотя и сомневался, что местные пролетарии пройдут мимо этого чуда враждебной техники. Но мне повезло — трубка была срезана лишь у одного аппарата, а у второго хулиганы всего лишь забили щель монетоприемника спичками и подожгли их. Но у меня сегодня был бесплатный звонок.
— Дежурное отделение слушает, — усталый голос в трубке явно хотел, чтобы этот звонок оказался ошибкой.
— Да, очень приятно, — быстро проговорил я. — Хочу заявить о преступлении. Мужчина напал на мою девушку, но я её спас, а нападавшего задержал. Что мне с ним сделать?
На том конце провода немного взбодрились.
— Где вы находитесь?
— У здания автовокзала, это на проспекте Победы…
— Принято, — меня невежливо перебили. — Сейчас отправим к вам наряд. [2]
Дежурный неловко прикрыл трубку, но я хорошо слышал, как он через неприятное шипение приказывает кому-то срочно всё бросить и в темпе вальса двигаться в нужное место. Его оппонент, кажется, был недоволен внезапным заданием, но долго сопротивляться не мог в силу субординации.