Первая кровь

Черемис Игорь

Я не сразу понял, чего от меня хочет эта бабуля — она произнесла слишком много слов за слишком небольшой промежуток времени.

— О, спасибо, разумеется. Но если ваши, — я понятия не имел, кто такие эти «её», но подумал о каких-либо родствениках, — приедут сегодня, то они и съедят, наверное?

— Ай, я для них ещё сготовлю всё, свежее, а это всё равно поро… — она оборвала себя, но у меня всё равно сложилась полная картина.

Эти «её» — люди уважаемые и ожидаемые, приезжают редко, видимо, слишком заняты, чтобы часто навещать старушку. И каждый их приезд она старается превратить в праздник, который по древней советской привычке сопровождается обильным столом. Наверное,

где-то у этой бабули ещё и сколько-то там бутылок водки — или чего покрепче — припрятано, чтобы всё было «как у людей», но эту опцию она залетным туристам предлагать не будет, ведь спирт не скисает. А вот какие-нибудь блинчики с пирожками вполне могут и прокиснуть; сама она их не съест, поэтому у поросей будет праздник желудка. Или не у поросей, а у нас с Аллой, думаю, бабушке это без разницы. Ну а своих гостей она собиралась встречать только тем, что только что приготовила, с пылу-жару. Я обратил внимание, что из трубы её дома валит легкий дымок — видимо, печь была готова к очередной порции кулинарных чудес. А ещё меня привлек дымок, поднимавшийся от небольшого строения в углу участка.

— Отказываться глупо, — я улыбнулся. — Мы можем даже купить… хотели в Шахтах еды купить, но приехали туда поздно и уехали рано, ни одного магазина не застали. Нам немного надо, я за рулем, и если наемся сильно, то засыпать начну, а моя девушка вообще малоежка.

Дверь я не закрыл, и слова про «мою девушку» и «малоежку» предназначались для чутких ушек Аллы.

— Какие деньги, окстись! — старушка снова замахала руками. — Давно я деньги не брала за свою стряпню!

Я понял, что мы договоримся, и попробовал нащупать ещё одну точку взаимодействия.

— Извините, а у вас баня есть? Нам бы умыться, сутки уже в дороге, да ещё и с приключениями…

Суть наших с Аллой «приключений» я, конечно, раскрывать не собирался.

— Ох, есть, есть! Сын построил, всё по чудному как-то, но греет на зависть соседям! Вчера Самойловы мылись, но я на ночь воды дотаскала и дров подкинула, там и сейчас, наверное, тепло, и горячая вода есть. Будете мыться?

Вообще-то я действительно хотел просто ополоснуть морду лица, чтобы убрать с кожи неприятную липкую пленку, которая была нежелательным последствием наших «приключений». Чикатило всё же заставил меня несколько раз покрыться неприятным потом. А у Аллы, наверное, до сих пор в волосах мусор с той тропинки, да и белье ей надо бы поменять — все мои знакомые женщины были очень чистоплотными существами, возможно, это вообще свойственно прекрасному полу.

Но идея полноценной помывки в баньке — пусть в простой и деревенской — меня воодушевила. Это позволит переключить Аллу на другие заботы.

— Мне ужасно неловко так вам надоедать… — начал я, надеясь, что меня сейчас начнут уговаривать.

На самом деле мне не было неловко, я уже был согласен на всё, что может предложить эта деревенская волшебница. Баня — это то, что сейчас было нужно Алле гораздо больше, чем любые мои слова. Слова не могли её успокоить, а вот горячий пар мог убрать лишние переживания из её головы. Но я готовил почву для последующей оплаты, потому что пользоваться благами цивилизации даром не хотел. Да и старушке лишние деньги вряд ли помешают — у меня были какие-то смутные воспоминания о размере нынешних пенсий. Они, кажется, были побольше тех, что получали пенсионеры в моем будущем — в относительном выражении, конечно, — но всё равно маленькими.

Бабушка ожидаемо стала настаивать, а я быстро согласился — чтобы не трепать языком попусту, теряя время.

— Я сейчас, предупрежу подругу, — сказал я и открыл дверцу машины.

Бабушка понятливо

пошла к своей калитке.

— Ал, у нас праздник, — сказал я, плюхнувшись на сиденье. — Добрая бабушка разрешила нам воспользоваться её баней. И обещала накормить.

— Зачем? — она посмотрела на меня удивленно.

Я её понимал. Совсем недавно мы обсуждали достаточно жуткие вещи, а тут вдруг появилась какая-то баня.

— Чтобы плохие мысли из головы ушли, — объяснил я. — Да и нельзя, чтобы мы в Ростове выглядели как два бомжа… так нам даже билеты не продадут.

— Как кто?

«Черт».

— Ну такие… опустившиеся люди… это сокращение — без определенного места жительства, б, о, м и ж. Иногда употребляется, в Америке таких полно, им даже помыться негде, — выкрутился я. — А нас ждет пар, жар и горячая вода. Так что собирай наши полотенцы и прочее бельё. У нас праздник.

— Я не моюсь в банях, — гордо сказала Алла.

— Сегодня хороший денёк, чтобы начать делать это, — я меланхолично пожал плечами. — Воспринимай это как утренний душ. Мы сутки в машине, давай немного освежимся. Горячая вода — она успокаивает, я читал.

Она фыркнула.

— Читал он! Не хочу я…

— Это не обсуждается! Хотя бы умоешься и прическу в порядок приведешь.

Это было запретный прием — я намекал на то, что Алла выглядит не очень. Девушки такое на дух не переносят и готовы на всё, чтобы доказать свою красоту и привлекательность. В том числе и на применение неконвенционального оружия.

Но я не стал дожидаться, пока к ней вернется дар речи, в темпе выбрался из машины, напомнил про полотенчики и пошел к терпеливо ожидающей меня бабушке.

Домик у неё на участке, скрытый с дороги большими кустами с ярко-белыми цветками, которые потом превратятся то ли в сливы, то ли ещё во что, оказался очень аккуратненьким. Привычный пятистенок, он был выстроен из ошкуренных бревен, покрыт оцинкованным железом и даже имел крыльцо — не самый необходимый элемент деревенских домов, насколько я знал. За домом виднелся такой же бревенчатый сарай, но его покрывала простая солома. А мы пошли налево, к одиноко стоящей у ограды участка крошечной хижине — уже каменной, с плоской крышей и торчащей из неё трубой. Из трубы шел легкий белесый дымок.

Внутри баня выглядела значительно просторнее, чем снаружи, хотя всё равно оставалась крошечной. Небольшой предбанник с лавкой и вбитыми в стены гвоздями вместо вешалок и с небольшим окошком, выполняющим неведомую функцию — наверное, служило аварийным освещением, которое работало только днем. Парилка была размером два на два метра, но часть этого квадрата занимала небольшая печка, дрова в которую следовало подкидывать из предбанника. На уступе печки стоял плоский железный бак с краном внизу — это было, по всей видимости, горячее водоснабжение. Внутри печки, на пути горячего воздуха, была устроена выемка, заполненная округлыми камнями — похоже, импровизированный генератор пара. И ещё один угол занимал большой бак с водой и висящим с краю ковшиком. А на стене висел простой эмалированный тазик.

Это была хорошая конструкция, достаточно простая для изготовления и предельно функциональная. Я был с ней хорошо знаком — в одни из каникул мы с родителями ездили на какую-то заимку в глухой тайге, где местные обитатели устроили нечто подобное. Правда, у них, кажется, был доступ к советским космическим технологиям, и потому оба бака были изготовлены из самого настоящего титана. У бабки баки были из обычной нержавейки, но и они работали как часы — главное, не забывать воду доливать и дрова подкидывать. Поленницу у неё во дворе я видел — запас там был приличный для конца весны