Первая любовь
Шрифт:
— Не сердись на Дину, она совсем не болтушка. Это я… сама пришла к ней и стала расспрашивать о тебе.
— Зачем?
— Все затем же. Чтобы узнать тебя получше.
— А почему не сразу ко мне?!
— Мне нужен был непредвзятый взгляд.
Денис нахмурился и скрестил руки на груди. Я подумала, что это, действительно, звучит не слишком лояльно. Будто я его под микроскопом препарирую, выискивая недостатки. Ну а что делать, если врать я не умею да и не хочу?
— И из ее слов ты сделала вывод, что со мной можно дружить? —
Я пожала плечами и стала оправдываться:
— Я совсем не знаю тебя. И не так уж хорошо разбираюсь в людях… И Глеб…
— Глеб вливает тебе в уши, что я монстр, который прячет свое уродство под личиной обычного человека, — он произнес это скорее утвердительно, чем вопросительно. — Что ж, выходит, Дина не подтвердила его обвинения…
Я не стала ничего отвечать, а вместо этого сказала:
— Денис, я хочу тебя кое о чем попросить. Будь со мной честен.
Он едва заметно вздрогнул при этих словах:
— В каком смысле?
— Ну, если у тебя есть мысли, чувства, желания, связанные со мной, говори открыто. Я не хочу быть частью какой-то дурацкой игры, где ты и Глеб пытаетесь что-то друг у друга забрать, даже не поставив меня в известность.
Он помолчал немного, обдумывая мою просьбу, и наконец выдал:
— Я согласен, только если все будут вести себя открыто. И ты в том числе.
— Я дала тебе повод сомневаться в этом?
— Иногда мне кажется, что ты говоришь не то, что думаешь. Ну, потому что не может человек быть таким наивным в 18 лет.
Я улыбнулась:
— Поверь, и не такое бывает!
К нам вышла его бабушка и принялась уговаривать меня пообедать с ними, но я, разумеется, оказалась: уже шел второй час дня.
— Прости, Денечка, я никак не могу. Надо мелкого укладывать спать: у него же режим…
— Ладно, — он расслабленно, даже ласково улыбнулся мне. — Завтра увидимся? А то я скоро уезжаю в город…
— Совсем? — опешила я.
Он пожал плечами:
— Как пойдет. У меня там дела…
— Да… хорошо… конечно, давай увидимся.
Придя домой, я наспех покормила младшего брата (самой мне еще не хотелось кушать) и прилегла с ним в спальне. Достала телефон и открыла нашу с Денисом переписку. Меня внезапно обуяла жадная тоска.
«Когда ты уезжаешь?»
«По плану — послезавтра»
«Но ведь до конца лета еще больше месяца, ты можешь приехать снова…»
«Обычно я не мотаюсь туда-сюда, в городе хватает дел и развлечений»
«Ты так мало пробыл…»
«Маруся, ты меня провоцируешь»
«На что?»
«На какие-нибудь желания, связанные с тобой»
«???»
«Например, остаться до воскресенья и сходить с тобой на танцы. Я не большой любитель сельских дискотек, но раз уж ты так переживаешь из-за нашей скорой разлуки…»
Хм, да уж, я явно нарываюсь на что-то… Он не выдержал моего молчания и повторил свое
«Так что, пойдешь со мной на танцы?»
А потом добавил:
«Или ты с Глебом..?»
Я закусила губу и написала на свой страх и риск:
«Нет, я с Диной»
Осталось только уговорить подругу…
Глава 13. Коварные планы и ночные приключения
Мне кажется, от этой нашей совместной поездки с Марусей на дальнюю речку я стал томиться по ней еще хуже. Вроде, несколько часов вместе провели, и сама Манюня высказывала предположение, что должно надоесть, а я стал только сильнее тосковать. Когда мы вместе, мне все время кажется, что вот сейчас, еще шаг — и она упадет в мои объятия, но этого, блин, не происходит. Ну никак! И мы постоянно топчемся у этой черты и не можем ее перешагнуть (я не могу, а она, может, и не хочет?). Но когда Машенька далеко от меня, то мы еще дальше отступаем от этой черты, и все мои нервы крутит, и это невыносимо!
Меня теперь как никогда накаляют мои обязанности, которые отвлекают от Маруси, заставляют находиться вдали от нее, и даже писать в такие моменты я ей не могу: надо работать, да и связи на дальних полях да огородах нет.
Закончив прополку картошки, мы с отцом поехали за сеном — для этого он, как всегда, позаимствовал трактор у своего двоюродного брата Антона. Мы давно копим на собственный, но деньги прибывают медленно, цены растут, а кредиты батя не признает.
В итоге вернулся я домой уже почти в десять. Солнце висело низко над горизонтом, дневная жара уступала место ночной прохладе. Наспех поужинав (буквально за пять минут закидал в себя гречку с курицей!), я с тягостным чувством побежал к Манюсе. Через полчаса ее матушка начнет нас разгонять по домам, а это так невозможно мало!
Моя огненно-рыжая красавица ждала меня на крыльце, перебирая какие-то рисунки.
— Глеб! — ее зеленые глазки сверкнули радостью, пролив бальзам на мое измученное сердце. — Как здорово, что ты пришел! Я как раз тебя жду… Смотри.
Я с интересом заглянул в те листы бумаги, что она держала в руках. Там были какие-то разноцветные каракули, намалеванные краской. Полоски, кривые кружочки, пятна…
— Что это? — спросил я недоуменно.
— Это мои картины. Абстракция. Тебе нравится?
Я помялся, потер пальцами лоб.
— В них есть какой-то смысл? Хотя бы названия?
— Это «Композиция № 1», а это «Композиция № 2».
— Честно говоря, я не очень понимаю подобное… хм… искусство. Такое может любой неразумный малыш наляпать.
Маша вздохнула и расстроенно сложила бровки домиком:
— Тебе не нравится?
— Марусь, я ведь сказал, что не понимаю… Как может нравиться то, что не понимаешь?
Она вдруг резко переменилась в лице и прыснула смехом:
— Молодец! Ты прошел экзамен на честность!