Первая любовь
Шрифт:
— Это не делает его плохим другом. И я… не просила твоего совета.
— Другом… — усмехнулся Денис.
— Другом.
— Что ж, другом не делает. Дружить можно, отчего ж не дружить? — и он опять улыбнулся этой своей странной наглой улыбочкой. Как будто он что-то знает, чего не знаю я, и это дает ему власть надо мной. И над Глебом. Денис чувствует себя спокойно, в то время, как все вокруг нервничают.
Однако он тут же намеренно стер эту улыбку с лица и принялся развлекать меня светской беседой. О деревне, о местных развлечениях, о дискотеке в клубе по выходным, немного о городе. Я слушала вполуха, а уже перед самым домом спросила:
— А как вы с Глебом познакомились?
По
— О, это долгая история. Я тебе как-нибудь расскажу.
Я остановилась у калитки и положила на нее руку, желая поскорее закончить этот разговор.
— Ну вот, теперь и я могу тебя навещать! — уже совсем иначе, по-человечески тепло улыбнулся Денис. — Ты не возражаешь?
Я замялась, но грубить не хотелось:
— Приходи, если хочешь. Правда, я вечно приглядываю за младшим братом…
— Когда не купаешься с Глебом, — кивнул Денис.
Я не стала комментировать это замечание.
— Ну ладно. Тогда я приду попозже, когда твой братик уже спит. В десять?
Я пожала плечами. Вошла в калитку, и махнув на прощанье рукой смотревшему мне вслед Денису, потопала в дом.
Глава 4. Дружеская сваха
Мама с порога отчитала меня за долгое пребывание на солнце.
— Ну вот, пожалуйста! — всплеснула она руками. — Лицо и плечи розовые! Сегодня больше ни шагу на улицу!
Она обрызгала всю верхнюю половину меня «Пантенолом», накормила обедом и усадила на кухне чистить вишню булавкой от косточек. Довольно нудное это было занятие, и включенный телевизор совсем никак не спасал — показывали одну мутоту. Промучившись часа два и наковыряв лишь небольшую миску, я вымыла «окровавленные» руки и отправилась на поиски приключений в доме. Первым делом я занялась исследованием гостиной и сразу наткнулась на шкаф с книгами, среди которых нашелся сборник русских народных сказок в бумажном переплете. Я очень обрадовалась такой находке и сразу обернулась к младшему брату, который играл тут же на полу. Он охотно оторвался от своих кубиков, и мы уселись на диване немного приобщиться к национальной культуре. Киря, конечно, не поймет пока сюжета, да и слов много незнакомых, устаревших, но я мудро рассудила, что послушать хоть сколько-нибудь ему все равно будет полезно.
Сюжеты у фольклора, однако, даже мне показались страшно дикими. Вот, например, чего проще — про животных. «Курочку Рябу» было скучно читать, я выбрала сказку «Звери в яме». И в середине засомневалась, стоит ли рассказывать такое ребенку. Боров из села ходил в лес желуди есть. За ним зачем-то раз за разом увязывались дикие звери: волк, медведь, лиса, заяц. Ну, первые два — ладно. Может, рассчитывали свининой поживиться, но лисе это вряд ли светило, а заяц чего? За желудями, что ли? И все в яму попадали, хотя всех боров предупреждал, что ее трудно перепрыгнуть. Почему не обошли вокруг? Что символизирует эта яма? Непонятно… Дальше — еще круче: звери, как уголовники, сбежавшие из колонии, начали друг друга в расход пускать (мне такие страшные истории дядя Сергей рассказывал, не знаю, зачем). В конце, конечно, лиса осталась — она же самая хитрая. Новый виток повествования обесценил все предыдущие жертвы. Лиса выбралась из ямы при помощи дрозда. Почему она не придумала этого раньше? Зачем эти смерти? Ведь в обычной жизни хищники не питаются друг другом — лишь травоядными… В общем, жуть да и только. Ни в чем не повинные звери, безвременно павшие из-за лисьей хитрости, были отомщены все тем же дроздом, но все равно от сказки осталось ужасно
Я решила обсудить этот сюжет с Глебом на следующей встрече, которая — я была почти уверена в этом — произойдет сегодня вечером. Мне захотелось угостить его чем-нибудь вкусненьким, и я спросила у мамы разрешения заняться выпечкой. Для первого знакомства с ее духовкой выбрала чего попроще — шарлотку с вишней. Благо, ягод на нее у меня уже было достаточно. К сожалению, в хозяйстве родительницы не водилось миксера, и яйца пришлось взбивать венчиком. Неожиданно сложная задача для моих изнеженных цивилизацией пальчиков! У бабушки был целый набор разнообразной техники — она и маме давала свой блендер попользоваться, пока мы жили в городе, но тут пришлось использовать старую добрую физическую силу. И терпение. Очень много терпения.
— Надо нам миксер купить, — сказала я маме, которая помешивала вишневое варенье в большом алюминиевом тазу на плите.
— Надо — купи, — усмехнулась она без раздражения, явно намекая на то, что не собирается в этом участвовать.
— Я? У меня нету денюжек…
— У меня тоже.
— Так попроси у дяди Сережи. Разве тебе не нужен миксер?
— Дядя Сережа не банкомат, у него кредит ограничен. И так много всего нужно на детей и в дом. Хозяйство развалилось почти, пока мы в городе жили.
— А ты не хочешь обратно? В городе ведь легче жить…
— Я, Манюсь, не отдельная единица. У нас семья с Сережей. Если ему там невозможно, значит, мы вместе возвращаемся в деревню.
— Но сама-то ты хочешь?
— Мань. Да нет такого: хочешь-не хочешь. Везде свои плюсы и минусы, но город тебе не заменит близкого человека. Там все живут очень тесно и при этом отстраненно. Как защитная реакция на это существование постоянно бок-о-бок.
— А я, честно говоря, не представляю себе свою жизнь в деревне. Ну, вот так потусить месяц — это ничего, приятно. Но чтоб насовсем… тоскливо. Там столько всего интересного!
— Просто ты никогда здесь не жила, так чтоб постоянно. К тому же, молодая еще. Может, и потянет потом. В эту тишину, спокойствие, размеренность.
— Можно подумать, ты старая!
— Ну уж не девочка, извини. Тридцать восемь, как-никак.
Я задумалась. Будущее рисовалось мне таинственным, но при этом ярким, захватывающим. Приключения, путешествия, интересная работа, друзья… Мир деревни — он более узкий, ограниченный. Тут мало людей, мало интересных объектов. Природа красивая, но ведь это еще не все, что нужно человеку, чтобы самореализоваться..?
— Мам, а ты ведь отсюда уехала, в институт поступила… Как ты тогда представляла свое будущее?
Моя родительница — несостоявшийся доктор. На втором курсе познакомилась с моим папой — он учился на три года старше, специализировался на хирургии. Вскоре они поженились, а потом появилась я. И мама рассталась с мечтой, посвятив всю себя мне. Беременность и роды были тяжелыми, и она очень тряслась надо мной, как часто бывает с тем, что досталось с трудом. Первое время они жили с папиными родителями, но как только он закончил ординатуру, то съехали на отдельное съемное жилье. Папа зарабатывал не то чтобы много, но достаточно, за два года до его смерти даже взяли ипотеку и немного пожили в «своей» квартире. И хотели еще детей, но — не получалось. Мама долго не могла забеременеть, потом было два выкидыша. В общем — не судьба. И будто контрольный в голову, его смерть. Он ехал по трассе с какого-то симпозиума, невыспавшийся, за рулем. Торопился к нам. Даже чудо не могло бы его спасти. Его хоронили в закрытом гробу, а маму вполне можно было класть рядом — так она выглядела. Будто умерла вместе с ним.