Первая пуля – моя

Зверев Сергей Иванович

– За сумочкой!.. Я быстро!

Странно, но в гостиной рюкзачка не оказалось. А ведь Тоня точно помнила, что клала его на спинку кресла. Осмотрев все вокруг, присела на корточки и заглянула под диван. Так и есть – рюкзачок лежал там.

«Какой идиот его туда затолкал?» – с неудовольствием подумала она.

Неожиданно в гостиную стремительной походкой вошла Людмила Марковна. В руках она держала свежий номер «Московского комсомольца». Изящным жестом поправив покрывало, опустилась в кресло и, развернув газету, углубилась в чтение. По тому, как хозяйка себя вела, Тоня догадалась, что ее присутствие в гостиной

осталось незамеченным. Пока Тоня судорожно размышляла – как потактичнее сообщить о себе, мадам Заславская перевернула последнюю страницу, быстро пробежала глазами по строчкам и, издав возглас отчаяния, с силой отшвырнула газету на пол.

– Господи, я знала, рано или поздно это случится! – воскликнула с болью в голосе.

И тут их взгляды встретились. Тоне показалось, что в огромных зеленых глазах Людмилы Марковны плещется самый настоящий ужас.

«Что с ней такое? – растерялась Тоня. – Испугалась, что в гостиной посторонние? Да нет, это выражение появилось у нее еще до того, как она заметила меня… Аккурат тогда, когда читала газету…»

– Что вы здесь делаете? – наконец разжала губы Людмила Марковна. Страх в ее глазах исчез, уступив место искреннему изумлению.

Вытащив из-под дивана рюкзачок, Тоня демонстративно повертела его перед носом своей новой хозяйки.

– Вот за ним вернулась.

Похоже, подобное объяснение удовлетворило Людмилу Марковну. У Тони же, наоборот, на душе стало неспокойно.

«Что же такого было написано в этой чертовой статье? – подумалось вдруг. – Очередная сплетня про блистательную мадам Заславскую и ее богатого муженька?.. Даже если и так, то здравомыслящего человека этим не проймешь. А мадам, насколько я успела убедиться, – человек здравомыслящий и умеющий держать себя в руках. Не представляю, что могло напугать ее до смерти…»

* * *

– Ну что, крошка, куда едем мочить твой первый рабочий день? – Рыжий по-хозяйски обнял Тоню за плечи и попытался заглянуть в глаза. – К тебе или ко мне?

«Вот ведь гад! – с тоской подумала Тоня. – В квартире Заславского вел себя как паинька, а стоило оказаться на нейтральной территории, опять распустил свой поганый язык!»

– У меня, между прочим, имя есть! – Она сбросила руку Рыжего со своего плеча. – И на сегодняшний вечер у меня другие планы…

– Планы у нее, – пробурчал Рыжий, забираясь в «БМВ». – Интересно какие? Стирка, уборка, а может быть, очередная тренировочка?.. Если так, то я вполне могу составить тебе компанию. Вместе покувыркаемся на батуте.

Пропустив мимо ушей откровенную пошлость, Тоня отошла к Сергею, который с озабоченным видом осматривал двор.

– На сегодня я свободна?

– Свободна, – буркнул тот. – Только подбросить тебя к дому я не смогу.

– Ну и ладно, – кивнула Тоня. – Доеду на автобусе… А вы долго собираетесь здесь торчать?

Сергей посмотрел на нее с таким выражением, словно она допустила бестактность.

– Будем торчать, сколько потребуется, – отрезал он и демонстративно отвернулся.

«И что я им такого сделала, что они все на меня окрысились? – с грустью подумала Тоня. – Почему любой, даже самый безобидный вопрос воспринимают в штыки?.. Если они с самого начала не хотели со мной работать, могли бы сказать об этом Гусеву».

В этот момент к Сергею подошел Валера.

– Серый, неплохо бы проверить вон ту квартирку. – Он глазами указал на окна двадцать пятого дома. – Рыжий, конечно же, балбес, но в одном он прав – оттуда удобно стрелять. А если квартира еще и пустует, то наш клиент – потенциальный покойник.

– Хотите, я проверю? – вызвалась Тоня и торопливо добавила: – Мне не трудно.

Валера смерил ее полным превосходства взглядом и покачал головой:

– Не надо. Сами справимся.

«Ну и справляйтесь, если такие умные!» – От обиды на глаза навернулись слезы. Конечно, пока у нее нет никакого опыта, но ведь опыт – дело наживное. Или эти остолопы уверены, что профессионального телохранителя можно угадать с пеленок?

Круто развернувшись и даже не попрощавшись, Тоня медленно пошла вдоль домов, направляясь к автобусной остановке.

– Завтра ровно в восемь в спортзале! – крикнул ей вслед Валера. – Не опаздывай!

Машинально кивнув, Тоня ускорила шаг. Настроение было хуже некуда. Теперь работа на вещевом рынке, где последние полгода она вкалывала как проклятая, показалась ей не такой уж и отвратительной. На рынке, чего греха таить, бывало всякое, но там по крайней мере коллеги относились к ней без этого хамоватого превосходства.

Однако с каждым шагом на душе у нее становилось спокойнее. Дневная жара наконец-то пошла на спад, и погода стояла замечательная – дул прохладный ветерок, по небу гуляли легкие облака. Настроение стало безмятежным и радостным. Злость и обида исчезли.

«Может, хотя бы одну остановку пройтись пешком? – подумала Тоня. – А по дороге заглянуть в какое-нибудь тихое кафе. Надо же спрыснуть свой первый рабочий день рюмочкой коньяка…»

Все еще не решив – стоит ли ей идти в кафе или нет, – Тоня подошла к киоску «Союзпечать». С обложки одного из дорогих журналов на нее смотрела мадам Заславская. Веселая, улыбающаяся, беззаботная бизнес-леди. Совсем не похожая на ту Людмилу Марковну, которую Тоня успела узнать.

«На снимке она выглядит гораздо моложе и красивее. Сразу видно, что фотограф, который ее снимал, – профессионал высокого класса… Видел бы он ее сегодня, в тот момент, когда она читала газету: лицо перекошено гримасой страха, в глазах полыхают дьявольские огоньки… Да, снимок получился бы сенсационный…» Тоне вдруг нестерпимо захотелось узнать, что же такого было написано в статье?

Она вытащила деньги и подошла к окошку киоска:

– Свежий номер «Московского комсомольца», пожалуйста, и десять талонов…

Ей вручили пахнущую типографской краской газету, и Тоня тут же просмотрела последнюю страницу. Странно, ничего особенного там не было – несколько грязных сплетен из жизни политиков и поп-звезд, некролог некогда известному журналисту Ивану Воскресенскому, который ушел из жизни в расцвете лет… И ни слова о чете Заславских.

«Интересно, от чего она потеряла самообладание? Неужто этот Воскресенский был ее тайным любовником? – Тоня грустно улыбнулась. – Нет, такой поворот сюжета хорош лишь для мелодрамы. А мадам Людмила не столь сентиментальна, чтобы лить слезы из-за какого-то там журналиста. Даже если он был ее воздыхателем и покончил с собой из-за несчастной любви, она только вздохнула бы с облегчением». Тоня небрежно свернула газету и сунула ее в рюкзачок, решив, что ей нет никакого дела до чужих секретов.