Первая сказка на ночь
Шрифт:
– Зовут меня Дагонько, я бродячий балалаешник. Играю на свадьбах и похоронах, ежели кто веселый помер. Иногда мастерю ложки из старых лаптей, но их почему-то никто не покупает. Узнал я, что у вас такая беда, и решил наведаться. Мне все равно жену пора заводить, а то одиноко все время с одной балалайкой...
Царица, казалось, была готова размазать его по песку и вырастить на его месте чертополох. Но и на сей раз она остановила себя. Тессу не мог не поразить ее самоконтроль.
– Должно быть, знаешь ты, что мужем моим может стать любой, коли добрый человек это...
Один из охранников вынес песочные часы на подносе, которые царица лично перевернула. После этого она завязала глаза пестрым шерстяным платком и стала ждать.
Песок сыпался быстро, Тесса догадывалась, что в часах его где-то на минуту. Но даже так Горе не спешил, не метался в поисках подходящего местечка. Он просто зашел на спину царицы и замер; массивная фигура женщины полностью закрывала тощее тело оборотня.
– Время прошло!
– объявил охранник, смотревший прямо перед собой.
Любой взгляд со стороны мог выдать Горе, но все наблюдатели, словно по договору, не смотрели на него. Либо они хотели, чтобы царица наконец вышла замуж, либо побаивались странного гостя. Скорее всего, обе причины были верными.
Царица победоносно заглянула в хрустальную глубину шара, но увидела там только свое отражение. Ее лицо изумленно вытянулось, однако она не сдавалась. Правительница присмотрелась повнимательней, тряхнула шар и повторила попытку, но картинка не менялась.
От злости она кинула шар на землю; хрупкая вещица треснула напополам. На сей раз поток ругательств был более долгим и замысловатым, покраснели даже крестьяне, стоявшие в последних рядах. Тесса почти ничего из сказанного не поняла.
– Ладно, выходи, суженый мой! Победил ты, видно, послан ты мне судьбою на радость и горе!
Он вышел медленно, так, чтобы она наверняка поняла, где он скрывался. Царица смотрела на него широко распахнутыми глазами, беззвучно открывая и закрывая рот; она напоминала рыбу, оказавшуюся на берегу.
– Зря вы так с амулетом.
– Он пнул сапогом остатки хрустального шара.
– Он-то как раз ни в чем не виноват. Дорого, наверное стоил... Только такие амулеты видят на расстояние от двух метров до километра. Так, не понимаете? Попробуем по-другому: от двух шагов большого коня до... до многих шагов. Ближе он не улавливает. А даже если бы улавливал, он вам все правильно показал: вас.
– Значит, ты все-таки разбираешься в магии!
– Не сильно. Тут это... поздно уже... вы объявляйте помолвку и по домам.
– Пусть будет так... Верные мои подданные, дождались вы своего царя. Ибо с этого дня и до момента смерти нашей, суженым моим будет...
– царицу передернуло от отвращения, - будет Дагонько, бродячий балалаечник...
– И мастер превращения старых лаптей в новые ложки, это важно!
– Да.. И это тоже... Теперь это мой будущий супруг, а ваш царь!
Последние слова царица произнесла злорадно, но подданные не поняли иронии. Они веселились вполне искренне, предвкушая завтрашний пир.
Царица испустила отчаянный вопль, схватила Горе за руку и потянула за собой. Он, продолжая хихикать, последовал за предполагаемой суженой. Назад он ни разу не обернулся.
Тесса не стала задерживаться среди пирующих, хотя праздник продолжался. После ухода царицы она сразу направилась к себе. Ее туфли терли и были полны песка, но здесь она не решалась их снять: весь пол был заплеван.
Кот встретил ее с некоторой долей радости, ему надоело сидеть одному в тесной комнате.
– Мр, ну? Как все прошло? Когда свадьба?
– Завтра, - отозвалась Тесса, погружая ноги в холодную воду, оставленную здесь служанками еще до ее ухода.
– А ты откуда про свадьбу знаешь?
– Я и не знал!
– поразился кот.
– Ты хочешь сказать, что Гориан серьезно решил взять тебя в жены?!
– При чем тут Гориан? А, так это была одна из твоих отчаянных попыток сказать хоть что-то забавное... Тренируйся дальше. А у нас все хорошо: завтра я получу свинью.
– Почему ты тогда такая мрачная?
– Я не мрачная, я уставшая. Не лезь, а то использую тебя вместо полотенца!
Кот оскорблено отошел от нее, свернулся клубочком на кровати. Издалека он напоминал одну большую золотую подушку.
– Если тебе интересно, этот... из бутылки... затих, - сказал он.
– Совсем затих! Сначала я почувствовал сильную вспышку магии и испугался, но никаких последствий не было... Мне не нравится эта тишина.
– Успокойся, тебе что, больше нравится, когда он треплется?
– Нет, но...
– Вот и наслаждайся тишиной, пока можешь. И не беспокойся, поверь, ему сейчас не до тебя!
15
Постепенно Лиля оправилась от первого шока и поняла, что происходит здесь на самом деле.
Свинья была духом проклятья, а всадница - той, кто это проклятье призвал. Вопреки предположениям Кощея, она не покинула город, а осталась здесь. Призраки не трогали свою создательницу, ей нечего было бояться.
Видимо, она решила сама охранять город от посторонних, а заодно и наблюдать за тем, кто стал причиной проклятья. Сомнений в том, что мыслить здраво эта женщина просто не способна, не оставалось. Лиле приходилось уже общаться с умалишенными, она знала, что если подобный человек задастся целью, остановить его очень сложно.
Если бы только понять все это раньше... А что теперь?
Ведьма не знала, что делать. После исчезновения духа проклятья призраки почему-то остались, но они ее пока не беспокоили, ведь ее заклинания тоже работали. Лиля прошла по одной из улиц, по маршруту, который уже знала неплохо. Ей хотелось увидеть Кощея.
Она слишком мало знала о магии этого мира, чтобы оставаться здесь. Если дух проклятья изгнан, у нее нет ни шанса освободить город. А ведь еще есть задание... Ну, по крайней мере, теперь случайным путникам, попавшим сюда, ничего не грозит - или почти ничего.