Первая сказка
Шрифт:
Уже теряя сознание, Отец вздрогнул и сжался в комок, когда в наступившей тишине протяжно и жутко завыл сероглазый ребенок.
Глава 2. Мальчик
Отец не любил Сероглазого. В первый год еще можно было надеяться, что сын умрет, как это часто случалось с другими детьми в Семье. Но Сероглазый рос здоровым мальчиком и даже выделялся среди братьев и сестер ростом и крепким сложением.
Зима сменилась летом, и снова наступила зима — вторая зима Сероглазого. Такой холодной погоды Отец не помнил. Земля застыла и покрылась снегом, насекомые попрятались в ледяных трещинах древесной коры, мелкие зверушки куда-то исчезли. Единственной пищей, доступной в это время людям, были остатки медвежьих пиршеств. Зверь действительно стал Дарующим Жизнь, хотя даже и то мясо, которое доставалось людям, было малопригодно для еды — из-за холода оно не становилось мягким и вызывало резкую боль в животе.
Люди умирали от голода и холода. В середине зимы в Семье оставалось, кроме Отца и двух братьев, всего три матери и шестеро детей. Но Сероглазый выжил, несмотря на то, что Отец страстно желал его смерти…
Сероглазый лежит на снегу, кричит, кричит. Его голос все тише. Мальчик становится ледяным, как вода в реке. Отец размахивается и разбивает его рубилом на мелкие кусочки.
В это тяжелое время часто случалось, что мужчины по нескольку дней не появлялись в пещере, ждали, пока зверь вернется с охоты. Но эта зима истощила не только людей, но и медведя. День ото дня все скуднее становилась его добыча. Стада лошадей и буйволов с наступлением холодов ушли неведомо куда.
Вот уже много дней подряд медведь не вылезал из своего логова и не охотился, отняв у людей последнюю надежду получить себе пропитание.
В тот день было особенно холодно. Отец и братья снова вернулись от пещеры Дарующего с пустыми руками. Матери хмуро и обреченно смотрели на мужчин; ни одна из них не сдвинулась с места. Отец был мрачен, он неподвижно сидел на подстилке из сухой травы и думал, вспоминал, что делали, когда Дарующий жизнь уже не мог кормить себя и людей…
Одна из матерей стоит около пещеры. Огромная черная арка входа. Женщина поднимает на руках маленького зверька и изо всех сил бросает его туда, вниз, в темный провал.
Люди не могли допустить, чтобы погиб их кормилец.
Отец собрал всех оставшихся детей и, посмотрев на каждого жестким взглядом, выбрал одного — Сероглазого. Он крепко взял его за руку и повел вон из пещеры. Матери безучастно смотрели вслед уходящим.
Отец и сын спускались по тропе, ведущей к пещере медведя.
Мальчик с любопытством оглядывался по сторонам. Конечно, он видел снег раньше, но около дома снег, перемешанный с камешками и землей, выглядел совсем не так, как у реки рядом с логовом Дарующего. Здесь он был белый-белый и пушистый, ноги приятно тонули в сугробах, хотя и немного мерзли.
Они подошли к самому входу. Отец подтолкнул Сероглазого — иди — но мальчик, почуяв неладное, не двинулся. Тогда Отец поднял сына и со злостью бросил его вниз, в черную глотку пещеры, а сам побежал прочь. На душе у него было радостно: никто не будет считать его убийцей, он просто сделал то, что должен был сделать, и если при этом он осуществил свое тайное желание, так тем лучше..
Мальчик сильно ушибся, когда упал на каменный пол, но тем не менее проворно поднялся на четвереньки и огляделся. В пещере было пусто, если не считать чего-то невидимого и враждебного, что явственно ощущалось в воздухе. Сероглазый облазил всю пещеру, пытаясь отыскать что-нибудь съестное, но ничего не нашел, кроме нескольких старых, начисто обглоданных костей. Ему хотелось посмотреть повнимательнее, но непонятный страх гнал его из этого места. Страх шел изнутри, от гулко стучавшего сердца, и становился все сильнее. Ребенок встал на ножки и побежал к светлому проему выхода.
Здесь, на свету, Сероглазый уже не боялся. Он отошел от пещеры и спрятался за кустами. Ждать долго ему не пришлось. Огромный черный медведь приближался к своему логову, волоча по снегу окровавленную тушу кабана. Зверь прошел совсем близко от мальчика и втащил добычу к себе в пещеру. Так Сероглазый в первый раз увидел Дарующего Жизнь, и, одновременно, Несущего Смерть — взрытую кровавую борозду, исчезающую в черноте пещеры.
Мальчик побрел по протоптанной тропе к своей Семье, чтобы поскорее прижаться к теплому животу матери. Лишь только ребенок шагнул внутрь, чудовищный вопль потряс стены пещеры. Отец бросился в самый дальний угол и, скрючившись, обхватил голову руками. В его глазах стоял ужас.
Из пещеры выкатывается круглый камешек, маленький и очень твердый. Отец берет его в руки и вдруг замечает, что это голова убитого старого Отца. Он в страхе бросает камешек на землю и бежит. Но камешек начинает расти, расти, пока не превращается в громадную круглую глыбу. Глыба медленно катится и догоняет Отца. Это равномерное, медленное, смертоносное движение неотвратимо, совсем рядом с крошечным бегущим человечком.
Теперь Отец вряд ли решился бы убить сына или отдать его медведю. Пока враждебный дух заключен в живом теле Сероглазого, он все-таки в его власти; с бестелесными духами хуже — от них уж не спасешься.
Мальчик рос, и чем взрослее он становился, тем острее ощущал неприязнь Отца. Если сначала мать еще как-то пыталась защитить его, то со временем ее интерес к сыну ослабел настолько, что Сероглазый стал чувствовать себя в родной пещере совсем одиноким и беззащитным.
Для своего возраста Сероглазый очень много думал. Он любил забираться в темный уголок пещеры, где была узкая расщелинка, в которую ни один взрослый не мог залезть; там он сидел часами, уткнув голову в колени и закрыв глаза, и рассматривал свои яркие детские мысли-картинки. Обычно это были просто мечты — совсем несбыточные или такие, исполнения которых нужно было очень долго ждать. Но это времяпровождение все-таки шло ему на пользу: мечтая, Сероглазый потихоньку начинал понимать, к чему стоит стремиться в жизни, и искать пути осуществления своих желаний.
Одна мысль больше всего нравилась Сероглазому, он любил разглядывать ее подолгу, раскручивать вперед, назад и во все стороны, тщательно вырисовывать детали, каждый раз другие…
Он вырос и стал Отцом. Он только что притащил в пещеру почти целую лошадь. У него в руке большое-пребольшое рубило, и он отдирает самые лучшие куски и отдает их детям. А потом — куски похуже, но тоже хорошие. Эти для матерей. А уж что осталось — ест сам, вместе с братьями. Мяса много, и все вокруг довольны и радостно улыбаются.
Это была невероятная, запретная мечта. Сероглазый очень хорошо это чувствовал и даже боялся думать так в присутствии взрослых, словно кто-то мог подсмотреть его мысли.
Голова Сероглазого, тяжеловатая для его тела, с низким, как и остальных, лбом и с круглым выступающим затылком — эта неспокойная голова не переставала работать и во сне. По ночам ему порой являлись такие картины, придумать которые днем он ни за что бы не осмелился. Однажды он увидел сон, взволновавший и испугавший его настолько, что он потом долго не мог успокоиться…