Первая версия
Шрифт:
Еще в свои берлинские годы, когда Кларку пришлось общаться с видными немецкими учеными, он понял, что для научных работников очень важно опубликовать результаты своих исследований. Гонорары за публикацию их практически не волнуют. С другой стороны — те же самые ученые всегда стремятся ознакомиться с результатами исследований своих коллег. Университетские, а также иные крупные библиотеки были готовы платить любые деньги, чтобы приобрести отчеты о проводимых исследованиях.
Таким посредником между всеми и стал Норман Кларк со своей издательской деятельностью.
Надо ли говорить о том, что люди, в молодости получившие финансовую и моральную поддержку от Кларка и выбившиеся потом в ряд признанных столпов американского общества, никогда в большинстве своем о Нормане Кларке не забывали? Так что вложенные им деньги возвращались к нему сторицей.
В конце пятидесятых, когда, собственно, и стала складываться коммуникационная империя Кларка, он смог получить серьезные финансовые средства для приобретения новых средств массовой информации за счет крупномасштабного контракта с Китаем. Никому другому подобный контракт не прошел бы даром. Уж слишком не соответствовала прибыль Кларка от него тем действиям, которые он по контракту предпринял.
Он закупал и переправлял в Китай номера старых американских периодических изданий, за которые китайцы почему-то платили огромные суммы. Служивший тогда бухгалтером у Кларка Джон Флеш вспоминал, что «Кларк компани» все время не хватало денег для реализации своих бесконечных проектов. Когда возможности банковских кредитов исчерпывались до дна, новые денежные суммы поступали из Китая.
«Кларк — великий предприниматель. Если он захочет, то продаст все что угодно кому угодно», — с улыбкой констатировал Джон Флеш.
К этим китайским деньгам, кстати, прицепился и Маккарти в свое время, но Кларк смог доказать законность своих действий.
«Если у меня покупают макулатуру по такой цене, это значит, что я ее по такой цене могу продать, а вовсе не то, что я, например, китайский шпион» — эту фразу потом повторяли в Америке на все лады. Она тоже, несмотря на видимую невооруженным глазом абсурдность, прибавила Кларку популярности.
Именно такими доводами обычно пользовались любимые народом герои детективов Эрла Фишера. А герои Эрла Фишера тянули на звание героев национальных.
Так что бизнес и политика не только уживались в жизни Кларка, не только дополняли друг друга, но были главными ее составляющими.
Норман Кларк к середине пятидесятых стал уже одним из признанных столпов американского общества. Это была поистине головокружительная карьера.
Глава седьмая «ДУШИТЕЛЬ ЖЕНЩИН ИЗ БОСТОНА»
3 августа 1994 года
На этот раз утренний кофе варила Люба.
Накануне я приехал к ней после того, как, наверное, целый час просидел в машине, собираясь с мыслями по поводу этого осточертевшего мне Кларка. Посмотрев в конце концов на часы и увидев, что уже почти час ночи, я все же рискнул из ближайшего автомата позвонить Любе. Откладывать наше свидание было уже прямо-таки неприлично.
Видимо, и она так считала.
— Приезжай, — выдохнула она в трубку.
Она разбудила меня, как я и просил, ровно в половине девятого. После того памятного удара по моей бедной башке я считал, что мне необходимо высыпаться. А то моя голова просто элементарно не выдержит напряжения и треснет не то что от удара, а от простого щелчка в лоб. Или по лбу.
Люба порхала, как мотылек, и цвела, как августовская роза. Кажется, я начинаю говорить пошлости, усмехнулся я сам над собой.
— Над чем смеетесь, господин Турецкий?
— Над собой, все больше над собой, госпожа Спирина.
Е-мое! Опять Спир! Как же мне это не приходило в голову раньше? Может, Люба тоже какая-нибудь внучатая родственница бывшего американского посла? Слегка обрусевшая. Может, спросить?
Но спрашивать я не стал, боясь показаться полным идиотом. Потом придется слишком многое объяснять, а этого мне делать не хотелось.
Однако игривое настроение, в котором я проснулся, все же не оставляло меня, провоцируя на браваду и какие-нибудь дурацкие действия.
— Представляешь, я еще, оказывается, нравлюсь молоденьким девушкам...
— Да что ты говоришь? Я так понимаю, ты имеешь в виду не меня?
— Во всяком случае, не только тебя. Тут я вчера встречался с одной молоденькой-молоденькой американкой. Так представляешь, мне показалось, что она в меня влюбилась. Даже свидание назначила. Вот сегодня в шесть часов и пойду.
«Что я такое несу?» — мысленно схватился я за безумную свою голову.
— Когда кажется, креститься надо, Турецкий, — достаточно спокойно отреагировала Люба.
— Ого! Мы, кажется, ревнуем? — ухмыльнулся я очень довольно.
Люба без слов чмокнула меня в щеку и стала разливать кофе, тем самым давая понять, что разговор о посторонних девочках закончен.
Мы по-семейному пили кофе с бутербродами с сыром, которые Люба успела запечь в микроволновой печи. Сыр вкуснейшим образом расплавился и кое-где подрумянился.