Первая весна
Шрифт:
— Мало делаем, — сознался Ваня. — Одно название, что мичуринцы.
— А желание есть?
— Вот желание есть! — обрадовался мальчик. — Желания у всех сколько угодно!
— Ну, а это главное!
Степан Владимирович неторопливо сложил письмо и внимательно посмотрел на ребят. Ваня ему понравился. Взгляд мальчика был вдумчивый, серьёзный.
— Силёнка есть? Работы не боишься? — спросил Степан Владимирович, похлопав Ваню по плечу.
— А чего её бояться? Глаза боятся, а руки делают, — ответил Ваня любимой поговоркой
— Отлично! Вот что, ребята. Сейчас я занят. Приходите в пять часов во Дворец пионеров. Знаете?
— Я знаю! — ответил Костя.
— Сегодня там начинаются занятия для юннатов. А завтра мы с вами встретимся и поговорим подробней.
8. Знакомство
Когда Ваня, Зина и Костя вышли из трамвая и направились во Дворец пионеров, времени оставалось в обрез. Надо было торопиться, а тут, как назло, встретилась „эскимовщица“, как назвал Костя продавщицу мороженого.
— А у вас в колхозе продают эскимо? — спросил он.
— Нет.
— А как же вы… — начал было Костя, но спохватился, сообразив, что прожить можно и без эскимо. — А ты, Зина, ела?
— Нет.
— Ну? Вот здорово! — удивился и обрадовался Костя. — Тогда надо купить!
Пока покупали, пока продавщица давала сдачу, прошло пять минут. Двигались не спеша. Ели, вернее даже не ели, а лизали, с наслаждением, но, когда подошли ко Дворцу и увидели, что могут опоздать, заторопились. Стояли около колонны и, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, откусывали большие куски и глотали, не дожидаясь, пока они растают.
И всё-таки к началу беседы ребята опоздали. Когда вошли в большую, светлую комнату, Степан Владимирович стоял за столом и держал перед собой картофелину с ростками.
Выждав, когда появившиеся в дверях ребята сели на свободные стулья, Степан Владимирович продолжал:
— …Таким образом, мы выяснили, что такое вегетативное размножение. Картофель — удивительно жизнеспособное растение. Вот эти ростки выросли на свету. Вы знаете, что в темноте ростки бывают белые и сильно вытягиваются. Почему они белые?
— Потому что без света не образуется хлорофилла! — громко и чётко сказал белокурый мальчик.
— Верно! Если мы обломим такой росток и посадим его в землю, он укоренится и получится самостоятельное растение. Но это еще не всё. Если мы отрежем стебель картофеля, иначе говоря, черенок, посадим его в землю и создадим благоприятные условия, то и он укоренится… Теперь понимаете, сколько от одной картофелины можно получить растений?
С первых же слов Ваня забыл обо всём и впился глазами в клубень, который находился в руках учёного. Ему казалось, что это не обычная картофелина, а что-то особенное. Если бы сейчас на его глазах ростки клубня вытянулись, покрылись листьями и зацвели, он бы не удивился.
Зина долго не могла сосредоточиться и украдкой разглядывала красивую комнату,
Степан Владимирович говорил об ускоренном размножении картофеля. Говорил он не спеша, подробно, приводил много примеров. Показывал рисунки. Называл сроки. Когда по глазам юннатов он видел, что им непонятно, — повторял.
В воображении ребят с клубня снимались ростки, отводки, черенки, и чем ближе к лету, тем больше растений появлялось в парниках… Оказывается, из одного клубня можно получить громадный урожай.
Ребята слушали учёного с горящими глазами. Многим уже хотелось как можно скорей приняться за дело.
Ваня сидел не шевелясь. Зина раскраснелась и нетерпеливым жестом откидывала иногда сползавшую на глаза прядь волос. Даже Костя, и тот слушал с интересом. Если бы не нужно было так много работать, он и сам бы непрочь заняться ускоренным размножением картофеля.
— …Таким образом, вы можете принести большую пользу, — говорил Степан Владимирович. — Новые сорта картофеля, выведенные нашими селекционерами, нужно быстро размножать.
Он взглянул на часы и положил клубень на стол.
— Сейчас мы сделаем перерыв на десять минут, а потом продолжим беседу.
Поднялся обычный шум, как это бывает в классе после звонка.
Ваня с Зиной остались сидеть на месте и с любопытством наблюдали за городскими юннатами. Здесь всё им было ново и интересно. Хотелось поговорить, расспросить ребят о многом, но они чувствовали себя гостями и стеснялись.
Степана Владимировича окружили тесным кольцом. Ваня видел, как он наклонился к белокурому мальчику и что-то сказал, показав в их сторону. Ваня оглянулся. Сзади никого не было. Когда он повернул голову назад, мальчик уже приближался.
— Ты из колхоза? — спросил он Ваню в упор.
— Да.
— Это хорошо! Как тебя зовут?
— Иван Рябинин, — ответил Ваня.
— Давай знакомиться. Меня зовут Серёжа Потёмкин.
Ваня крепко пожал протянутую руку. Серёжа ему понравился. Держался он просто, дружелюбно, и было в нём что-то такое, что сразу располагало к себе. Серёжа, не замечая Зины, пододвинул стул и сел.
— А как название вашего колхоза?
— „Дружный труд“.
— Хорошее название! Видишь ли, какая штука… Я давно знаю Степана Владимировича. Они с отцом вместе работают в ВИРе. Кружок у нас в школе неплохой, но все эти занятия какие-то учебные, любительские, — сказал он, презрительно вытянув нижнюю губу. — А нам хочется настоящего дела! Не для себя, а для государства. Вот Степан Владимирович и посоветовал нам… Понимаешь, Ваня, какая штука… Мы решили установить связь с каким-нибудь колхозом. Хотели написать письмо. А куда и кому, неизвестно. „На деревню дедушке“?.. А вы тут как раз и приехали. У вас река есть?