Первая волна
Шрифт:
— Тяга к сырому мясу появится, когда сильно проголодаешься. Восемнадцать лет в тебя вбивали, что людей кушать нельзя, мгновенно это не исправит даже инициация. А чтобы ты не сомневался… — Девушка сбросила шерстяное одеяло, которым я был укрыт, и возражения замерли на моем языке. Смысл возражать, если все и так ясно? Темно-серые чешуйки начинались от самой шеи. Различаясь размерами и формой, они покрывали все мое тело. На мне были надеты штаны, но, судя по ступням, под ними тоже все чешуйчатое. Пропорции тела — абсолютно нормальные. Я чуть не заработал косоглазие, пытаясь рассмотреть кончик
— Женечка, это что, навсегда? Я теперь оборотень? Это же черт знает что, а не оборотень! — Очень надеюсь, что в моем голосе не было панических ноток. Или, по крайней мере, их было не слишком много. — Я что, теперь — недоящерица?!
— Успокойся. В отличие от магов, у оборотней инициация проходит в несколько этапов. Тело, потом сознание, опять тело, опять сознание. И продолжаться это может очень долго. В конечном итоге ты сможешь принимать не только человеческий и звериный облик, но и промежуточный. Не переживай, не ты первый, не ты последний. Все будет хорошо, но придется поработать. А сейчас надо поспать. Ты перевозбудился, а это опасно.
— Да не хочу…
Не слушая возражений, Женя провела ладошкой по моему лицу, ненадолго задержав пальцы в районе лба. Тело начало стремительно тяжелеть, мышцы расслаблялись одна за другой. Паники не было. Я понимал, что мне хотят помочь, но собственная беспомощность раздражала. Сопротивляться становилось все сложней, и я не заметил тот момент, когда окончательно провалился в сон.
Девушка кивнула и, укутав заснувшего пациента, выскользнула из палаты.
Во второй раз я проснулся от ощущения чужого присутствия. Едва уловимое чувство тревоги выдернуло меня из объятий Морфея раньше, чем опустившаяся на плечо рука. Кто-то попытался меня разбудить деликатным встряхиванием.
Я открыл глаза. Надо мной склонился смутно знакомый парень: на вид лет двадцать пять, короткая стрижка и темные, почти черные глаза. Одет в дорогой костюм, отчего кажется старше своих лет. Серьезный.
— Я тебя помню, — сказал я, всматриваясь в смутно знакомое лицо.
Парень кивнул и протянул руку. Рукопожатие было крепким, хотя на первый взгляд силачом он не выглядел. Только сейчас я с удивлением заметил, что больше не связан.
— Граф, — представился он.
— Титул?
— Нет, скорей совокупность объектов со связями между ними, — процитировал парень определение из математической теории. Голос ровный, вроде не обиделся.
— Граф, а почему меня отвязали? Чешуя на месте, я все еще вооружен и очень опасен.
— Рядом со мной — не очень. Мы поговорили с Черным, с Игорем Сергеевичем, подняли характеристики из университета и военкомата. Ты вроде нормальный парень, с головой дружишь. Опять же рисковал жизнью ради друга. Сработаемся.
Граф испытующе посмотрел на меня, но намек я предпочел проигнорировать. Кое-какие догадки насчет него у меня были, но обсуждать их здесь я был не готов. Обстоятельства явно складываются не в мою пользу, и я предпочел увести разговор в сторону:
— Сколько я здесь валяюсь?
— Уже почти сутки. Не переживай, Чернявский позвонил твоей маме. Эту ночь вы провели вместе, в компании друзей и сокурсников. Так что до завтра тебя искать не будут.
Оперативно. За сутки проработали, даже мать предупредили. Заботливые, блин. Если не врут — может, и сработаемся. С каждой минутой я все отчетливей понимал, что прежней, беззаботной жизни пришел конец. Оборотня из поля зрения они не выпустят. И не важно, кто это такие — хоть ФСБ, хоть люди в черном. Одно радует, если я до сих пор не на операционном столе и даже не в клетке, значит, я не один такой. И есть шанс отделаться легким испугом.
— На запчасти разбирать не будете?
Граф улыбнулся. Пододвинув к себе табуретку, он сел рядом с кроватью.
— Не будем. Потом поймешь почему. Я понимаю, у тебя много вопросов. Через пятнадцать минут в конференц-зале я буду читать вводную для новичков. Поступим так — придешь, послушаешь, а потом обсудим наши дальнейшие планы. Идет?
— А я могу отказаться?
Не то чтобы я хотел так поступить, но интересно, осталась ли возможность жить по-старому. От брошенного на меня взгляда во рту мгновенно пересохло. Одного его хватило, чтобы понять — пути назад нет. Но Граф решил объяснить подробней:
— Забудь. Пока мы с тобой не закончим, прежней жизни у тебя нет. Куда ты пойдешь в таком виде? — Граф показал на мою чешую.
— Это же не навсегда. Мне сказали, что я буду выглядеть как человек.
— Женя тебя не обманула, но внешность не главное. Ты не человек, и не важно, как ты выглядишь. В одиночку тебе не справиться. Оборотень в городе — это хищник в каменных джунглях. Кругом двуногая еда. Поверь мне, ты не захочешь однажды проснуться рядом с обглоданным телом человека. А так — мы поможем тебе, а ты поможешь нам.
Видя, что я собрался спорить дальше, он оборвал меня на полуслове:
— Все. Диалоги — потом, я спешу. Через пятнадцать минут жду в конференц-зале. Тебя проводят. Послушаешь и сам поймешь, что прежняя жизнь закончилась у всех. Поговорим после вводной.
Граф ушел, а я не торопясь начал одеваться. Моей одежды в палате не оказалось, вместо нее на кресле лежали белые штаны, рубашка с длинным рукавом и легкие кроссовки — все моего размера. В кармане я нашел тонкие кожаные перчатки. Взглянув на себя в зеркало, я испытал чувство глубокой благодарности. В этой организации явно привыкли думать головой. Одежда закрывала от любопытных взглядов все чешуйчатые участки тела. Догадаться, что я не человек, было невозможно. Чудак в перчатках гораздо лучше фрика.
До назначенного времени оставалось минут пять, как раз хватит, чтобы привести мысли в порядок. Впечатление сложилось положительное, и не в последнюю очередь из-за персонала. Медсестра Евгения, которую действительно заботило мое состояние, произвела на меня впечатление. Не знаю, может, это проявляются новые способности, но от нее и правда веяло заботой и теплотой. И она совершенно не боялась. Перед ней был просто я, а не чешуйчатый монстр, привязанный к кровати.
А в том, что я способен учуять страх, сомнений не было. Помнится, стоило пробить защиту, как тощий буквально взорвался этим запахом. От Жени страхом не пахло, она относилась ко мне как к простому человеку. Да и внешне — очень красивая девушка.