Первая жена Иуды
Шрифт:
– Она отказывается говорить на эту тему.
– Но если допустить даже, что он предложил ей нечто такое… скажем, чего не может дать жена, но что ожидается получить у любовницы… За это не убивают.
– Вот и я о том же.
– К тому же он ограблен… В его вещах мы не нашли бумажника, на теле – ни кольца, ни цепочки… В последнее время я заметил, что состоятельные мужчины любят навешивать на себя золото…
– Тогда, может, Веронику отпустим?
– Мы с тобой? – Марк широко улыбнулся. – Может, и отпустим. Даже наверняка
– Ты не шутишь?
– Нет. Но чуть позже.
– А его жена… Жена этого Рубина? Ей сообщили о смерти мужа?
– Конечно. Она уже здесь. Остановилась в гостинице. Она опознала мужа. Но особенно-то не убивалась. Сказала, что в последнее время они лишь поддерживали отношения, но каждый уже давно жил своей жизнью.
– Значит, если бы он остался жив, Вероника могла бы рассчитывать на брак…
– Рита!
– Все-все, замолкаю. Так вы отпустите Веронику?
– Да, возможно, уже сегодня вечером.
Промурлыкал телефон. Это была Тамара. Рита взглянула на Марка, словно извиняясь за то, что их разговор прерывается.
– Это Тамара…
– Снова на пикник зовет? – усмехнулся Марк, но почему-то не вернулся в свой кабинет, а продолжал стоять на пороге приемной.
– Тамара? Слушаю… Что-то случилось?
Тамара взволнованным голосом говорила, что Зося так и не объявилась, но в ее комнате на столе они с мужем нашли блокнот, куда она записала расписание московского поезда и стоимость билета.
– Хочешь сказать, она могла уехать в Москву? – удивилась Рита.
– Иначе зачем бы ей было это писать в блокноте? Понимаешь, если она уехала, пусть, это ее жизнь, и я не стану вмешиваться… Просто мне надо знать, что с ней все в порядке…
– Тамара, я сейчас не могу с тобой говорить… Если хочешь, я сама к тебе приеду…
Она отключила телефон и посмотрела на Марка.
– У моих подруг одни проблемы… И начались они как раз тогда, когда я стала жить со следователем прокуратуры… Это совпадение?
– Вероятно. Что у нее случилось?
– Да так, ничего особенного, просто ее домработница, Зося, исчезла. Ее нет уже два дня. В ее комнате на столе они нашли блокнот с расписанием московского поезда и стоимостью билета…
– Она хотела, чтобы ты спросила у меня, не числится ли в списках выехавших из города в Москву ее домработница, а ты не поняла? – улыбнулся Марк. – Давай говори, как ее зовут, фамилию, имя-отчество…
– В том-то и дело, что фамилию Тамара не знает, представляешь? Женщина проработала у нее целый год, а фамилию у нее так и не спросили. Ее зовут Зося. Это все, что я могу сказать.
– Не густо. Значит, я должен найти женщину по имени Зося, которая могла выехать в Москву 1, 2 и 3 августа, так?
– Но имя Зося – достаточно редкое…
– Я попробую. Хорошо, что у нас нет домработницы… Вот была бы головная боль…
Марк вдруг схватил Риту за талию и притянул к себе, поцеловал несколько раз.
– Я
– Но там у тебя… в кабинете… человек… Он ждет тебя…
– Он пишет признательные показания… Друга зарезал, представляешь? На даче. Девушку не поделили.
– Ты тоже способен из-за любви на убийство? – Рита ответила ему долгим поцелуем.
– Не знаю, может быть… Во всяком случае, голову-то из-за тебя я точно потерял. Знаешь, что мне не понравилось?
– Что? – удивилась и насторожилась она.
– Ты сказала одну фразу… «У моих подруг одни проблемы… И начались они как раз тогда, когда я стала жить со следователем прокуратуры…»
– Ну да! Что тебе не понравилось?
– Ты не сказала: «…когда я вышла замуж за следователя прокуратуры…»
– Но ведь я же действительно не вышла за тебя замуж.
– Так в чем же дело?
– В фате, белом платье, разве не понятно?
– И все?
– Нет, еще туфли, сама свадьба с гостями, цветами… Марк, я кажусь тебе смешной?
– Сегодня же подадим заявление и купим тебе самое красивое платье…
Рита вышла из прокуратуры розовая и счастливая. Она мысленно уже садилась в лимузин в белом пышном платье, и длинная фата из английской сетки, подхваченная легким ветерком, цеплялась за букеты стоявших позади нее гостей…
Глава 6
Рита была права. Невозможно было находиться в этой камере с подозрительными женщинами, выслушивать их истории в надежде услышать ее, Вероникину, историю. Да кто они такие, чтобы она исповедовалась им? Она даже Рите ничего не рассказала… Да и что бы изменилось, если бы она рассказала ей все то, что ей пришлось испытать той жуткой ночью, когда она вдруг поняла, кого привела в дом?! Тем более что к убийству это никак не относится. Это ее, Вероникино, личное дело.
Может, ей все это снится? В это невозможно поверить – в то, что у нее в квартире убили человека, от которого она так страстно захотела избавиться? Словно кто-то там, наверху, решил помочь ей и пристрелил человека, которого она хотела забыть и которого, как ей всегда казалось, она никогда не встретит. Однако встретила. И встречу организовали ей там, тоже наверху… Кто же смеет так дерзко управлять чужими судьбами? За что ей послали это испытание? В наказание? Расплата. Какое неприятное и не присущее ей слово. Она никогда не считала, что должна расплачиваться за что-то хорошее, что прошлое напомнит ей о себе таким чудовищным, неожиданным образом. К тому же она обманывала в первую очередь себя, когда говорила Рите, что не может признаться ей в том, что же произошло с ней в ту роковую ночь на самом деле, что так взволновало ее: она изначально, когда только все поняла, хотела поговорить с Ритой и посоветоваться с ней… Так почему же сейчас, когда Рита сама пришла к ней, чтобы помочь, она так и не смогла пересилить себя?