Первое дерево
Шрифт:
Он был уже стариком, худощавым и сутулым, и на его иссечённом морщинами лице застыло несвойственное Великану выражение меланхолии. Среди своего жизнерадостного народа он был тем исключением, что подтверждает общее правило. Но, увидев Линден, он искренне обрадовался, и улыбка в ответ на её просьбу показать больную руку светилась сердечной благодарностью.
Линден осторожно сняла повязку и, обследовав повреждение, обнаружила, что шина наложена по всем правилам. Кайл оказался прав: перелом был чистым, и осложнений не предвиделось. К тому же кости уже начали срастаться.
Удовлетворённая осмотром, Линден повернулась,
— Яростный Шторм собирается вызывать никора, — наконец проскрипел он. — Это очень рискованное дело. — В его глазах сверкнул мрачный огонёк, свидетельствовавший о том, что он-то знал о риске не понаслышке. — Так что, может статься, будут раненые и понадобится помощь целителя. А у нас на борту всех лечит боцман. Но ведь именно у неё в сегодняшнем деле самая опасная роль. Ты ведь не откажешься нам помочь? А если ты вдруг понадобишься Другу Великанов, так харучаи тебе мигом об этом сообщат. — И он замолчал, ожидая ответа, строго и серьёзно глядя ей в глаза.
Линден уже столько раз получала от Великанов помощь и поддержку: когда она сломала лодыжку, Мечтатель на руках пронёс её чуть ли не через всю Сарангрейву; Красавчик постоянно убеждал её в том, что в мире есть ещё огромное множество улыбок, кроме той страшной улыбки Ковенанта, идущего на смерть ради Джоан, — да всего упомнить невозможно! Поэтому Линден обрадовалась возможности хоть чем-то заплатить им за внимание и заботу. К тому же, пока Томас в коконе, она ничем не может ему помочь. И Вейн, похоже, не собирается чудить.
Обернувшись к Кайлу, она сказала:
— Поручаю его тебе.
Тот коротко кивнул, и на душе у неё стало легче.
Спускаясь с мостика, она спиной ощущала, как якорь-мастер благодарно улыбается ей вслед.
Ускоряя шаг, Линден пересекла широкую палубу, обогнула кубрик и присоединилась к толпе Великанов. Большинство из них было занято какими-то непонятыми приготовлениями. Красавчик, заметив её приход, бросился к ней навстречу:
— Как хорошо, что ты пришла, Избранная. Возможно, нам понадобится твоя помощь.
— То же самое мне сказал якорь-мастер.
Красавчик резко обернулся к мостику, а затем сказал, в упор глядя на Линден.
— Он знает, что говорит. — И в его зрачках блеснул некий огонёк, словно отблеск мрачного пламени, тлевшего в глубине глаз старого Великана. — Когда-то (несколько ваших, человеческих поколений назад) якорь-мастер построил свой корабль. И его жена Тёплое Течение служила на нём боцманом. Об их приключениях можно рассказывать часами, но сейчас я вынужден быть кратким. Если тебя заинтересует, то как-нибудь потом я расскажу во всех подробностях. Короче говоря… — Он с раздражением помотал головой. — Море и камень! Рассказывать такую историю, урезая большую часть, — это издевательство над моим чувствительным сердцем! Отдаю должное тем, кто умеет говорить кратко, но что они понимают в настоящей жизни! Ладно, ничего не поделаешь, я вынужден склониться перед его величеством временем, уж оно-то меня ждать не будет. — И он отвесил шутовской поклон. — Итак, в двух словах: как-то якорь-мастер на своём корабле Великанов заплыл в море, которое мы называем Душегрызом за его капризный и непредсказуемый характер: ни один корабль ещё не пересёк его без потерь. И вот там его застиг штиль, подобный тому, что и теперь. Много-много дней не было ни лёгкого ветерка, ни дуновения. Паруса висели, как тряпки. Вода и пища стали портиться. Единственное, что им оставалось, так это (как и нам сейчас) попытаться вызвать никора.
На наших кораблях такое опасное дело всегда выполняют боцманы — они специально учатся этому. И значит, в тот раз эта забота легла на плечи Тёплого Течения. О, она была душевной и красивой Великаншей… — Рассказчик смешался, спрятал лицо в ладонях и прошептал: «Красавчик, не тяни! Время не ждёт!» Когда он поднял лицо, на нём снова сияла улыбка, но в глазах стояли слёзы. — Избранная, она допустила одну малюсенькую ошибку и попала к никору в зубы. А из такой переделки очень редко выходят живыми.
У Линден сжалось горло, она хотела что-то сказать, но осеклась: она не знала, как утешить Великана. Но и улыбнуться в ответ не могла.
Тем временем на носу под руководством боцмана уже почти закончили установку трёх судёнышек из кожи, натянутой на деревянный остов, и довольно необычной формы: на три четверти сферической, и в каждой из них могло поместиться по два Великана. Между собой их связывала сложная система из толстых канатов и железных колец. По команде все три были одновременно спущены за борт.
Красавчик подвёл Линден к самому борту, откуда открывался прекрасный обзор судёнышек, казавшихся с высоты корабля легко скользящими по водной глади скорлупками.
Закончив все приготовления, Яростный Шторм обратилась к своим соплеменникам:
— Вызов никора — дело очень опасное, и поэтому я никому не могу приказать участвовать в нём. Даже если мне ответит один-единственный никор, я должна предупредить, что он может оказаться диким и напасть на нас. А если ответят несколько, то в море станет очень неуютно, особенно для тех, кто окажется за бортом. Если же мне не ответят… — Она пожала плечами. — К добру или к худу, мы должны попытаться. Так сказала Первая. Мне понадобятся трое помощников.
Тут же из толпы выступили вперёд несколько Великанов, в том числе и Морской Мечтатель. Но Первая остановила его:
— Я не могу рисковать Глазом Земли.
Яростный Шторм быстро собрала себе экипаж. Остальные отправились на бак разматывать бухту троса толщиной с бедро Линден.
Боцманша слегка помедлила, словно ожидая от капитана и Первой напутственных слов. Но Великанша-амазонка на сей раз не стала говорить речей. Она лишь просто и тихо попросила:
— Будь осторожна, Яростный Шторм. Я не хочу тебя потерять.
Четверо смельчаков прыгнули за борт, прихватив с собой конец каната.
Все они плавали как рыбы и довольно быстро достигли группы судёнышек, потихоньку дрейфовавших по зеркальному морю. Мощно взбив воду ногами, Яростный Шторм одним рывком перебросила себя через борт ближайшей лодочки, которая хоть и слегка просела под её тяжестью, но мореходных качеств не утратила. С помощью ещё одного Великана она укрепила конец троса, связав свою хрупкую флотилию с кораблём, а огромное железное кольцо, находившееся в центре, подтянули поближе к той скорлупке, которая, очевидно, должна была стать флагманом. Теперь вся конструкция представляла собой треугольник из лодок, направленный вершиной на восток.