Первое имя
Шрифт:
Председатель совета пионерской дружины Ростик Крылов вынес из школы знамя дружины, а ребята построились на ступеньках крыльца вокруг директора и затихли.
— Пань, здорово я не сдался? — похвастался Вадик, растирая пальцы. — Знай наших железногорских!
— А сам чуть не заревел… Стой смирно! Слышишь горн: экскурсия идет. Это из-за тебя мы в Малую Мурзинку не поехали… Эх ты, сплавщик леса!
Звуки горна становились все явственнее.
Столкновение
Не отрываясь смотрел Паня в ту сторону, откуда должны были появиться экскурсанты. Как завидует им Паня, как беспощадно винит себя и Вадика… И нужно же им было «сплавлять лес»!
Идут юные краеведы, идут счастливцы…
Экскурсанты размахивают в такт геологическими молотками; пятнадцать пар ног, искусанных комарами, отбивают шаг под звуки горна. Словом, всё в порядке. Во главе цепочки шествуют белобрысые крепыши Толя и Коля Самохины. На палке, положенной с плеча на плечо, они несут мешок, повидимому не легкий. Интересно, что там такое?.. А где Николай Павлович, где Роман? Да вот же они, идут рядом, в самом конце цепочки. Николай Павлович одет по-походному. На нем парусиновая панама с низко нависшими полями, гимнастерка, черные кожаные краги. А Роман будто только что из дому вышел. Он в пиджачке, надетом поверх синей майки, в брюках, сохранивших складку; на копне курчавых волос лихо сидит выцветшая тюбетейка.
Цепочка обошла двор, и пионеры построились перед крыльцом.
— Экскурсия школьного краеведческого кружка из Малой Мурзинки прибыла. Никаких происшествий не было, бальных и отставших нет, — отрапортовал директору старший пионервожатый Роман и, не выдержав торжественного тона, рассказал совсем запросто: — Подружились в Малой Мурзинке с колхозными ребятами, со стариками-горщиками, собрали много минералогических образцов для краеведческого кабинета, отработали два дня на сеноуборке… Коля и Толя, покажите подарок колхозников за нашу помощь.
Медленно, как бы не желая расстаться со своей ношей, братья Самохины развязали мешок.
— Ух!.. — подпрыгнул Вадик. — Это друза так друза!
Лучи солнца, разбившись о хрустальную друзу, стали розовыми, фиолетовыми, желтыми… Друза — это дружба кристаллов. Длинные прозрачные шестигранники, вершины которых отсвечивали аметистовой синевой, были точно впаяны основаниями в плоский кусок молочно-белого кварца, составляли с ним одно целое — цветущий хрустальный куст. Сколько миллионов лет назад вырастила его природа, чья счастливая рука выломала его из стенки пещеры? И вот сверкает перед восхищенными ребятами завидный подарок горных недр.
— Поздравляю с удачным походом и благодарю за подкрепление для школьной минералогической коллекции, — сказал директор. — Имейте в виду, товарищи, что первого сентября краеведческий кабинет должен быть открыт!
Роман скомандовал цепочке «вольно», и всё зашумело. Встречающие бросились к экскурсантам и помогли им разгрузить машину, доставившую тяжелые рюкзаки со станции. Тут же начались расспросы в рассказы.
— Эта друза у председателя колхоза в кабинете на письменном столе стояла, — сказал Толя Самохин.
— А раньше горщики Малой Мурзинки ставили такие штуки на завалинках под окнами для красоты, — добавил Коля Самохин. — Мы с Толькой об этом у Мамина-Сибиряка читали.
Очарованная Женя Полукрюкова осторожно провела пальцем по грани самого длинного кристалла.
— Будто сирень в саду… — шепнула она мечтательно.
— Ага, пялишь глазки на камешки! — под шумок свел с нею счеты Вадик. — Теперь видишь, что лучше — наши камешки или ваша глина. Эх ты, глиняная половчанка!
— Девочка, погрызи леденчик… — Чернявый Вася Марков протянул Жене красный леденец. — Попробуй — спасибо скажешь.
Женя заложила руки за спину:
— Не хочу! Он грязный, из кармана.
— Зато, ох, и вкусно! Я сам его съем, если ты гордая.
Вася чуть-чуть прикусил леденец боковыми зубами и так сладко зажмурился, что все рассмеялись.
— Это… это, наверно, каменный леденец, да? — догадалась Женя.
— Что ты, Марков, лезешь в глаза со своим турмалином! — сказал другой экскурсант. — Рекомендую черный хрусталь морион. Это вещь! Я его на отвале шахты Маломальской нашел. Посмотри, Гена, хорош?
Рослый подросток в спортивных трусах я в красной майке с белой оторочкой подбросил кристалл на ладони и осмотрел его, вертя перед глазами.
— Стоящий, — одобрил он. — Ты его обмажь тестом и положи в горячую печь — камень золотистым станет, куда там раухтопазу!
— А ты зачем тут, Фелистеев? — подлетел к нему Паня. — Пришел камешки выменивать? Ничего у тебя не выйдет, отчаливай! Наши кружковцы менкой не занимаются, сам ищи камешки для своей коллекции.
— Кто это пищит! — Гена обвел ребят взглядом, как бы не замечая Пани, потом возвратил камень кружковцу и спросил: — Скажи, разве я хотел меняться камнями?
— Нет, и разговора об этом не было, — признал обладатель мориона. — Чего ты, Панёк, налетаешь на честных людей?
— То-то! — закрепил Гена. — А кто пищит, что я сам в поиск не хожу? Разве я не нашел два железных кошелька? Только я своими находками не хвастаюсь, как некоторые другие.
Слова Гены вызвали смешки ребят.
— Да, ходишь в поиск, ходишь! — выпалил Паня. — По чужим угодьям побираешься, находишь то, что не тобой положено да плохо лежит.
— Кто в наше халцедоновое угодье забрался? — напомнил Вадик. — Выследил нас с Панькой, когда мы за Олений брод шли, и, пожалуйста, нашел халцедонки!
Эта справка, конечно, была неприятной для Гены, тем более что теперь сочувствие ребят перешло к Пане и кто-то сказал: «Хорош старатель за чужой счет!»
Румянец залил лицо Гены.