Первое копье
Шрифт:
— Принимайте героя турнира! — громко провозгласил Константин, втолкнув меня в большой зал местной ресторации.
За длинным столом, составленным из меньших собратьев и застеленным похожей на ковер скатертью, собрались выпускники этого года, встретившие мое появление радостными и не слишком трезвыми криками. Ну да, они с утра понемногу свой выпуск празднуют. Это первому курсу пришлось еще и один из зачетов сегодня сдавать вместо заслуженного выходного. Так-то и у нас все должно было еще вчера закончиться, но сказались те несколько дней, выделенных ректором для празднования победы
Энтузиазм, с которым меня встретили не слишком трезвые выпускники, означал только одно — предстоит очередная пьянка.
— А ты куда? — я с подозрением посмотрел на Константина, который постарался улизнуть к дверям. — Завел меня, а теперь пытаешься удрать?
— Это ты тут почетный гость, — явно играя, он обиженно шмыгнул носом, — не я.
— А ты почетный гость почетного гостя.
— Ладно, так и быть, останусь. Присмотрю, чтобы ты не очень буянил.
Смешно. Кто за кем присматривать будет — большой вопрос.
— Гарн, давай к нам! — махнула мне рукой Мирра и это было последним, что я четко запомнил.
Разбудил меня протяжный стон. Поначалу я подумал, что он принадлежит мне и еще успел удивиться, почему у меня такой тонкий голос. Но затем до меня дошло, что звук исходит откуда-то справа.
Открываю глаза. Свет восходящего солнца бьет сквозь окна прямо в лицо, заставляет зажмуриться. Но того, что я увидел, хватило, чтобы осознать сложившуюся ситуацию. Большая кровать. Одеяло скомкано и сдвинуто на левую сторону. А на простынях два совершенно голых тела. Одно из них принадлежит мне. Второе — Шилин, которая посапывает, свернувшись калачиком, используя мою грудь в качестве подушки.
Вернее, посапывала. А сейчас, подняв не менее тяжелую чем у меня голову, с удивлением взирает на меня слегка мутными со сна и похмелья глазами.
— Гарн? А что вчера было?
Она окинула меня, а за одно и себя изучающим взглядом, но прикрываться не стала. Не бросилась искать одежду. В общем-то, правильно. Чего теперь стесняться? Да и ответ очевиден — чего только вчера не было.
— Судя по всему, весело нам вчера было. Очень, — отозвался я, прислушавшись к собственным ощущениям. Судя по отсутствию какой либо внятной реакции организма на голое женское тело рядом. Весело нам ночью было не раз и даже не два. Да и зудящая спина и явные следы ногтей на груди говорят об этом.
— Да быть того не может? — хмыкнула Шилин. Даже не думая вставать, она вновь уронила голову на мою грудь. — Ты что споил меня и совратил? Исполнил давнюю угрозу?
Я попытался возмутиться, что такого не было. Но затем вспомнил про шутку, брошенную при нашем первом знакомстве.
— Кто кого споил и совратил, это вопрос спорный.
— Так что вчера было?
Я напряг память, но праздник вспоминался урывками. Словно прошло не несколько часов, а лет.
Отдохнули мы неплохо. Да что там — отлично отдохнули. Последний раз что-то подобное было после победы под Скионом. Несмотря на понесенные потери, а может и из-за них, мы праздновали, как в последний раз. Перепились до умопомрачения. Решись альвы на очередное наступление, то могли бы взять нас тепленькими. Но
— Мы пили, — начал я с очевидного, пытаясь вызвать в голове ассоциативный ряд. Получилось, но плохо. — Потом пели.
— Это я помню! — оживилась Шилин. Привстав она подперла тяжелую после празднования голову рукой. — Ты еще отобрал гитару у Скона.
— Да? — искренне удивился я. — Никогда не умел играть на гитаре.
— Это точно, — согласилась она. — Но пел здорово. Только песня какая-то незнакомая и грустная. Что-то про сгорающих в синем пламени рыцарей.
Мне оставалось только недоуменно покрутить головой, надеясь, что хоть вспышка боли разбудит ушедшую в отпуск память. Не помню я такой песни!
— Затем мы снова пили, пели и танцевали. И вновь пили.
— Вот и допились, — проворчал кто-то слева. Из вороха одеял появилась еще одна брюнетистая макушка.
Мирра? Мы что, втроем кувыркались? Что самое обидное — я действительно ничего не помню! Память, бессердечная ты сука, как такое можно забыть?!
— Мирра! — Шилин была поражена не меньше моего. — А ты что здесь делаешь?
— Пытаюсь выспаться… неудачно, — признала очевидное Мирра, открыв глаза. Поймала солнечный луч, раздраженно зашипела и зажмурилась, вновь с головой забираясь под одеяло.
— Мы что? Втроем? Да быть этого не может!
— Может, может, — злорадно подтвердила она из-под одеяла. — Узнает твой муж, будут проблемы.
— Муж? — настал мой черед удивляться.
— Жених, — раздраженно бросила Шилин. — Десять лет как жених. Обычная история, договорной брак ради блага семьи и все такое прочее.
— А как он узнает? — заинтересовался я. Всякое в моей жизни случалось, но наставлять кому-то рога мне не приходилось.
— Так он сейчас где-то в зале, — не менее злорадно чем раньше пояснила Мирра, так и не выбравшись из-под одеяла. — С нами выпустился.
— Может и не в зале, а в одном из номеров, — оптимистично отметила Шилин. — Меня другой вопрос волнует — где наша одежда?
После недолгих поисков большая часть одежды нашлась под кроватью. Причем никаких тебе сваленных в кучу, разодранных в порыве страсти вещей. Все аккуратно сложено в три ровные стопки. Как мы это провернули, явно будучи в полном неадеквате, понятия не имею. Правда, при ближайшем рассмотрении, все вещи оказались перемешаны, и с нижним бельем некомплект, но это уже детали.
— Мирра? — одевшись, Шилин потрясла подругу за ногу.
— У-у?
— Вставать будешь?
— Не-е!
— Точно?
— А-а!
— Уверенна?
Поняв, что над ней просто издеваются, Мирра лягнула Шилин, пробормотала грубое ругательство, от которых и моряк бы покраснел, а затем завернулась в одеяло, словно в раковину. Я в это время пытался найти планшетную сумку с револьвером. Среди одежды его не оказалось и пришлось прочесать комнату.
К счастью, пропажа очень быстро обнаружилась на кресле. Вот теперь мне никакие ревнивые женихи не страшны. Отобьюсь, если что.