Первое правило некроманта
Шрифт:
– Гарольд как ты умер? – всё-таки закончила свою мысль госпожа Салливан.
– Сердце прихватило, я попросил Пенни вызвать мне врача, но он так долго ехал. – призрак перевел взгляд на жену – Что я умер до того, как он приехал.
На этот раз госпожа Герцман хранила гордое молчание, а ее дочери потрясённо рассматривали мать.
– Госпожа Герцман, вам слово.
– Гарольд! Я не понимаю почему ты составил такое завещание, и очень сержусь на тебя. Давай поступим так, сейчас ты откажешься от своего глупого завещания, и мы с девочками спокойно отправимся домой.
От
Единственная кто и бровью не повел была Нина. Она все так же спокойно стояла рядом.
– Отказаться от завещания!?! Этого ты хочешь от меня? Завещание останется не измененным! Я ни минуты не пожалел о том, что написал в нем мой адвокат. А вот о чем я действительно жалею, так это о том, что женился на такой мегере, стерве и дуре как ты!
Госпожа Герцман пошла красными пятнами. Душа повернулась и обратилась к госпоже Салливан.
– Джини, любимая, прости меня за мою нерешительность, мне давно стоило развестись с этой ведьмой и жениться на тебе! Прости, что так долго ждал и в итоге так и не успел этого. Надеюсь, у вас с Генри все будет хорошо.
Выдержка госпоже Герцман окончательно изменила, и она словно банши заорала на весь зал. В потоке брани и обвинений, только закалённый такими баталиями человек мог услышать суть. И человек такими умениями обладавший был, точнее дух. Господин Герцман точечными выпадами отвечал своей супруге, и словесная баталия грозила перейти в рукопашную. Собственно, вопрос, служивший причиной вызова, уже решился.
Но не успел я даже объявить о завершении ритуала, как господин Герцман рванулся из круга, раз, другой и, прорвав барьер, ринулся на свою вдову. А эта дура, прослушавшая все мои правила, отшатнулась и выпала из круга.
Вопрос как у него это получилось, я отбросил как не существенный. Сейчас нужно действовать.
– Нина! – мысли в приказ оформиться не успевают, да это и не нужно, она понимает меня без слов и кидается на мятежный дух.
Стилет уже в моей руке, я разрезаю руку и раскрытой ладонью бью в центр круга, свечи гаснут, а портсигар покрывается кровью. Краем глаза слежу за потасовкой внизу, Нина пытается оттащить взбесившуюся душу от скандалистки, а ее дочери кричат на одной высокой ноте в своих кругах, хорошо мозгов хватает не выходить. Госпожа Салливан застыла, руки словно плети висят вдоль тела, и только по щеке катится одинокая слеза.
–Spiritus rebelles obedire! – я выкрикнул формулу подчинения и подкрепил ее сильным ментальным пинком. Сила хлынула сплошным потоком, и я едва устоял на ногах от такого резкого рывка.
Обезумевший дух оттолкнул Нину от себя и вновь ринулся на госпожу Герцман с явным желанием разорвать ее на части. К счастью, мне удалось мгновенно подчинить душу.
– Остановись! – душа Герцмана дрогнула, попыталась сломить мою волю, но вот этого мне было не занимать.
Дух подчинился и замер над дрожащей и поскуливавшей женщиной.
– Гарольд, вернись в круг. – я усилил ментальный нажим и использовал личное имя души.
Дух, рыча и подергиваясь переместился в круг. Можно было начинать изгнание.
Только изгнав духа, я смог немного расслабиться. Причитания и угрозы госпожи Герцман я не слушал. Сунув под нос контракт, я еще раз зачитал правила вызова духа, под которыми эта курица и подписалась. После всего случившегося у меня не было желания слушать недовольство, и я просто вытолкнул всех вон, обещая прислать кристалл с записями и протокол завтра судье.
Тяжесть дня давила, поэтому я зашел в кабинет и налил себе бурбона из бара. Сев в свое кресло, я запрокинул голову и уставился в потолок.
– Почему все так? – спросил я.
– Такова жизнь. Она порой жестока, а порой прекрасна. – отозвалась Нина от окна.
– Ты знала, что так будет?
– Догадывалась.
– Почему не сказала?
– Мы больше не понимаем друг друга. Ты не откровенен со мной, я с тобой. Все закономерно.
Отчасти она права, я мог бы признаться, мог бы рассказать ей что нас ждет. Но зачем? Она и так умерла, ни к чему ей переживания еще и обо мне. Или может ей будет все равно? Но когда я думаю об этом, такое чувство будто меня ударили под дых. Не хочу об этом думать. Я вспомнил как было раньше.
Одиннадцать месяцев до окончания контракта
Осеннее солнышко припекало совсем по-летнему. Теплый ветерок гулял в зарослях вереска и изредка развевал мои короткие волосы. Прекрасная погода соответствовала моему настроению. Казалось, ничто не в силах испортить этот прекрасный день. Даже проржавевшая лопата в моих руках бесила чуть меньше обычного.
– Совсем эти кладбищенские крысы обнаглели! Подсовывают уважаемому некроманту эту проржавевшую рухлядь!
Нина, закрыв глаза и покачивая туфелькой сидела на одном из надгробий и безмятежно улыбалась. Конечно, заставить ее копать у меня не было ни единой возможности, и чертовка об этом прекрасно осведомлена. Так что проблемы с инвентарем ее совершенно не тревожили.
– Не хочешь мне помочь?
– Как например? – Нина подняла идеальные брови.
– Ну не знаю. Напугай смотрителя Джо как следует, чтобы он в следующий раз подумал дважды прежде, чем давать мне это старьё!
– Чтобы он умер от сердечного приступа и количество злобных призраков увеличилось на одного?
Что за чёрт! Терпеть не могу, когда Нина во всем права.
Зря я вообще взялся за эту работу. Или хотя бы нужно было помощника нанять, чтобы он копал. Я снял пиджак и кинул его на надгробие, на котором восседала Нина. Она по привычке попыталась увернуться от летящей вещи и свалилась прямо в клумбу.
Я поглядел как моя напарница выбирается из запущенной клумбы с колокольчиками и усмехнулся. Когда уже она запомнит, что у нее нет тела.
Над нами с громким карканьем пролетел грач. Сегодня определенно будет хороший денек.
– Зачем ты вообще взялся за это дело? Это же совершенно не твой профиль.
– С чего это ты взяла? Я специалист широкого профиля.
Нина лишь скептически поглядела на меня. Дело, в общем-то, не стоило и ломаного гроша. Но! От него уже отказалось два некроманта. И если один из них был тупицей и ничего из себя не представлял, ума не приложу как он вообще окончил колледж. То другой, хоть и был уже мерзким старикашкой, но в нашей науке кое-что понимал. Вот мне и стало любопытно, что же это за дело такое.