Первое пришествие

Лахов Игорь

Немножко про Огсу… Это и есть та самая, точнее- тот самый "Гадя", что мерещился во время моей болезни.

Как только я пришел в себя настолько, что смог адекватно смотреть на мир и, пусть и с трудом, но двигаться, он принес мне какую-то бурду и, склонившись в поклоне, что-то стал быстро говорить на своем языке. Слов я не понял, но сожрал всё честно. За несколько дней вынужденной водной диеты есть хотелось так, что хоть кору с деревьев обдирай! Пища была необычной, но вкусной. Ну… Это если не приглядываться как из растительных плодов торчат обугленные лапки непонятных насекомых. "Голод не тетка"- лапками и их обладателями даже не подавился. Думал, что не приживутся в организме. Ан нет!

Пронесло! Точнее не так... Вначале всё-таки пронесло как следует, от чего, думаю, местные, и без того сочные, деревья были мне несказанно благодарны за обильное "удобрение". Но через пару дней, и я (морально), и мой желудок (физиологически) привыкли к местным "разносолам". Так что теперь- всё "оки"!

Проблемы с аборигеном возникли сразу. Но ни я, со своими знаниями английского и испанского, ни он, со своим "аборигенским", совсем друг друга не понимали. Вот тут и началась великая пантомима! Я бил себя в грудь, говоря:

– ЕЕЕ-ГОО-РР!

Потом тыкал пальцем в него и, сотворив ярко выраженный вопрос во все свои мимические мышцы (наверное, то ещё зрелище), ждал ответного имени. Вначале он просто пугался и отскакивал от моего пальца, твердя только одно:

– ОР мея ОР!

Потом, вроде, прочухал, что от него хотят и назвался Огса Велих. С тех пор, потихонечку, стали "наводить мосты". Уже сейчас я мог понять "вперёд", "назад", "идти", "стой" и ещё несколько подобных незамысловатых слов. Право слово- словно пес дрессированный! Ещё "аппорт" изучить и могу на выставках медали брать!

Вызывало недоумение его раболепие. Огса подходил только согнувшись в поклоне и заискивающе улыбаясь, всегда пятился от меня задом, ловя каждый мой жест, словно пытаясь угадать желания. Иногда, кстати, угадывал. Наличие такого гостеприимного радушия меня, если честно, напрягало сильно. Понимаю, что чего-то важного не понимаю, но по незнанию темы не могу сделать выводы.

Все непонятки закончились и сменились новыми в тот момент, когда я, искупавшись и обстиравшись неподалёку от лагеря протекающем ручье, ничтоже сумняшеся, в голом виде (а чего стесняться) развешивал свою одежду на ветвях для просушки.

Дело было к вечеру. Огса после трудового дня, внезапно появился со своей корзиной для собирательства на поляне. Испуг от меня голого вдруг сменился полным ступором. Такое ощущение, что у мужичка случился самый натуральный когнитивный диссонанс. И всё бы ничего, но его взгляд был прикован к моему паху. Я уж было вначале заволновался. "Стеклянный" взгляд на моё "достоинство" с повторяющимся: "ЁХЕР-ЁХЕР!", вызвали подозрения в нетрадиционной ориентации данного индивидуума. Стало неловко даже, что меня ТАК рассматривают. Ну да! Ну "Ёхер"! Ну даже и "Ё" по случаю, если женщина не против, но вот от такого чмомудаобразного мужичка, хотелось прикрыть "дорогое" руками! Реально засмущался, как институтка, от этого целенаправленного внимания!

К счастью, длилась сцена "вуйяризьма" недолго. Огса оторвал свой пристальный взгляд от меня и ушел под навес о чем-то, хмурясь размышляя. Я же, от греха подальше, остался ночевать на поляне, устроившись на мягкой куче травы.

Утро "задалось"... Огса впервые разбудил меня сам.От раболепного мужика ничего не осталось. Гордо расправленные плечики и взгляд начальника всех начальников. Молча сунув мне корзину в руки, повелительно взмахнул, показал на лес с густой оранжевой травой. Даже не покормил, зараза! А я ведь уже привык просыпаться к хавчику!

Так и началось мое "ученичество" в собирании шувы. Несмотря на перемены по отношению к себе, жить стало как-то проще и логичней. Многое непонятно, но я уже не чувствовал себя "на отшибе", несмотря на довольно сварливый и мелочный характер моего напарника. Пусть слов

я и не понимал, но интонации его тоненького голоска достаточно ярко выражали все эмоции. Он явно почувствовал себя "намба ван" и пытался демонстрировать это при всяком удобном случае. До поры до времени я это терпел. Видимо у парня от моего мнимого благодушия совсем "башню снесло" на почве власти. Однажды, когда языковой барьер опять вылился в непонимание, он замахнулся с визгливым криком на меня палкой, с которой собирал ягоды. Я не выдержал и слегка прихватив его рученьку, палочку то отобрал. Достаточно было только этого и ещё "дипломатического" пристального взгляда глаза в глаза. Внезапно вернулось всё его "уважение" ко мне… Но собирательство шувы осталось. Правда только после того, как он меня покормит, а не на голодный желудок. Больше в его симпатию и радушие я ни на грамм не верил, но пусть лучше так чем "надутый индюк". Было достаточно простого симбиоза двух человек. Я для него бесплатная и эффективная рабсила, а он мой "путеводитель" в быт и языковую культуру этого мира. Пока мы нужны друг другу, то проблем больших вроде не предвидится.

...Впереди показались опять эти серо-дымчатые столбы. Несмотря на свою десятиметровую высоту и грубую железобетонность словно их ваял кто-то лишенный всякого воображения для технических нужд, было что-то такое, что притягивало к ним взгляд. Как "Черный квадрат" Малевича. Сколько до него и после было нарисовано всяких разноцветных квадратов, треугольников, кругов и овалов- они так и остались начерченными безликими фигурами, а "Черный Квадрат"- единственный и неповторимый. Своей энергетикой из геометрической фигни он превратился в картину. Некоторые мне говорили,что нет там никакого искусства, но я, каждый раз всматриваясь в него, погружался в зовущую черную бездну.

Так и с этими столбами… В их завораживающем, сером примитивизме было нечто, что отличало их от простых опор моста. Что-то, заставляющее уважительно к ним относится. Идея на таких написать "Здесь был Вася!" казалась кощунственной и очень опасной.

Бояться их серости я не боялся, но каждый раз проходя мимо, было ощущение будто мы два бойца разных армий во время перемирия. "Не трогай меня-я не трону тебя!". Но оба на взводе и внимательно отслеживаем действия друг друга.

Наверное эта настороженность и спасла меня.

И кустов внезапно выпрыгнул огромный пес. Летел точно в меня с широко открытой пастью.

Остановка… Кувырок вбок… Палка для собирания выставлена вперед… Промазавший мимо жертвы пес резко разворачивается и прыгает на меня снова.... Метит явно в горло. Уход вправо… Перехват палки… Острым концом бью в основание черепа вновь промазавшего зверя. Как-то удивительно легко пробиваю его насквозь и пригваздываю к земле. Удар получился такой силы, что животное пришпилинно, словно бабочка к рамке в коллекции этмонтолога.

Палка ломается… У меня в руках остается лишь маленькая её часть со скошенным острым концом в месте отлома. Прибитый к земле пес, бьется в агонии, но видно невооруженным взглядом - ему хана.

Шорох сзади! Отпрыгиваю как резвой блохой в сторону. Мимо проносится ещё одна такая же зверюжина. Она вдруг замирает возле своего агонизирующего собрата, обнюхивает его и плавно поворачивает свою морду в мою сторону.

Я кажется решил, что это пес? Простите все собаки мира за такую мысль! Лысое тело этой твари с гнойной коркой по всей коже и почти крысиным хвостом лишь отдаленно был похож на собачий. Плоская голова с непропорционально длинной мордой и внушительные зубы, тонкие как спицы. Разрез глаз вертикальный, а не как обычно- горизонтальный, облезлый нос сарделькой загнутый вниз.Тварь вызывала чувство брезгливости и страха своей инородностью.