Первое противостояние России и Европы. Ливонская война Ивана Грозного
Шрифт:
А вот «взять под свою руку» чужую торговлю, чужой флот, порты, заставить чужое купечество работать на себя – эта логика была России ХVI века вполне понятна. Логика чисто феодальная – обложить данью купеческий караван, торговый путь, поселение купцов. Отношение к Ливонии формировалось во многом исходя из этих принципов. Русские не пытались строить порты, осваивать побережье, заводить свой флот. Все готовое было в соседней Ливонии и связанной с ней Ганзе – и морские пристани, и торговые корабли, и умелое купечество, и даже каперы. Надо было только это захватить и извлекать прибыль в свою пользу.
Именно эта политика привела к появлению «Нарвского плавания» – функционирования захваченной Нарвы как русского порта в 1558–1581 годах, что сопровождалось ростом объема
После окончания Ливонской войны Россия сохранила выход к морю – по Плюсскому перемирию 1583 года принадлежавший ей морской берег простирался от устья Невы до реки Стрелки (район современной Стрельны под Петербургом). Это было меньше, чем в 1558 году, но тоже несколько десятков километров. А в 1595 году про Тявзинскому миру граница вновь вернулась к устью Наровы. Правда, до эпохи Петра I русский морской флот здесь так и не появился.
Россия vs Европа: как они понимали друг друга в XVI веке
Если мы рассматриваем Ливонскую войну как противостояние России и Европы, то необходимо разобраться, как они определяли себя и друг друга. «Мы – европейцы», – сказал в 1620 году англичанин Френсис Бэкон в сочинении с красноречивым названием: «Великое восстановление наук. Новый органон». Ученые относят возникновение культурно-цивилизационного концепта «Европы» и к эпохе Ренессанса, и к эпохе Просвещения, и к началу ХХ века, кануну Первой мировой войны…
Не вдаваясь в полемику, заметим, что идея разделения мира на Запад и Восток (Orientalis et Occidentalis) своим происхождением была обязана разделению римского мира на Западную и Восточную Римскую империи в 395 году. В раннее Средневековье термин Occidens (Запад) обозначал территории, находившиеся западнее восточной границы империи Каролингов, то есть линии Эльба – Лита. После смерти Карла Великого в 814 году применительно к этому региону стал использоваться термин Europa, а после раздела церквей в 1054 году получило распространение определение Europa Occidens или Occidentalis. Границы этой общности распространились до пределов притязаний Священной Римской империи, то есть до Нижнего Дуная и Восточных Карпат.
И в развитое Средневековье, и в эпоху Возрождения житель этой территории («европеец» в терминологии Ф. Бэкона) четко и осознанно отличал себя от обитателей восточного мира. Он считал свою землю центром и средоточием истинной веры, res publica christiana, подлинным и единственным «христианским миром». Объединяющими началами считались религия, особая политическая и правовая культура, modus vivendi, в том числе и достижения наук искусств и образования – словом, то, что позже назовут «европейской цивилизацией».
Россия как единое государство, «государство всея Руси», возникло в конце ХV века вне этой общности. Благодаря православию она оказалась в зоне культурного влияния Восточной Римской империи, Византии. Для русских ход мировой истории сводился к формуле: Священная история – церковная история – история Руси как главного и практически единственного носителя подлинной христианской веры – православия (порабощенные турками греки, сербы и болгары не в счет).
В России о Европе имели весьма смутное представление, а в культурном плане она вообще была малоинтересна. Термин «Европа» для обозначения конгломерата западных стран стал использоваться на Руси почти одновременно с ростом практического интереса к тому, что же происходило и происходит западнее литовской границы. Между 1506 и 1523 годами на основе перевода итальянского текста в русской книжности появляется сочинение «Европейской страны короли», в котором определяется номенклатура Европы: в нее входят Священная Римская империя, Франция, Венгрия, Испания, Англия, Португалия, Неаполитанское королевство, Чехия, Шотландия, Дания, Швеция, Польша.
Главной характеристикой Европы считалась ее инаковость, порожденная прежде всего иной верой, католичеством – «латинством». «Латинство» в культурном плане могло служить только примером неправильной веры, поэтому культурные контакты были слабыми, потребность в них в ХV – ХVI веках проявлялась эпизодически. Страны Европы оценивались с сугубо прагматических позиций, как политические партнеры или противники, в несколько меньшей степени – с точки зрения торговых выгод, привлечения военных специалистов, оружейников, архитекторов и т. д.
А как Европа относилась к стране, называемой ими Московией? Сама по себе Московия до поры до времени была малопривлекательна. Она была слишком далекой и слабой, чтобы влиять на европейские дела, и в ней не было ничего, что могло бы вызвать внимание европейца, – чужая религия и культура, иной образ жизни, холодный климат. Интерес к ней начинает возникать, когда появляется идея, что Россия способна помочь в решении европейских проблем. Реформация, турецкая агрессия, кризис внутреннего устройства Священной Римской империи привели к тому, что она остро нуждалась в союзниках, прежде всего военных. Кто-то же должен воевать с османами?! Попытки создания «антимусульманской лиги» в ХV веке не дали особого эффекта, сражаться с мусульманами никто особо не стремился.
Империя упустила начало эпохи Великих географических открытий и колониального раздела мира. Свою долю в Новом Свете получили прежде всего Испания и Португалия, а германский мир, напротив, понес территориальные потери в ходе Реформации и потому испытывал острую потребность в своем колониальном проекте. Земли за океаном заняты, в Индию плывут португальцы, свободно только восточное направление, где располагается загадочная страна Московия, населенная православными – «схизматиками». Они успешно воюют с мусульманскими государствами, а значит, могут быть полезными для антимусульманской лиги.
Таким образом, движение на восток стало колониальной задачей Священной Римской империи, озаренной светом высокой миссионерской цели – обратить московитов в истинную, католическую веру.
В результате в конце ХV – первой половине ХVI века происходит «открытие Европой России» – не такое громкое, как открытие Америки Колумбом, но не менее значимое для истории отношений России и Запада. Это открытие осуществлялось не физически, а виртуально – на бумаге. Выходит целая серия трудов итальянских, польских и немецких авторов, многие из которых никогда не были в России. На обратном пути из Персии в 1474–1477 годах венецианский посол Амброджо Контарини посетил Московию, а в 1487 году опубликовал отчет об этой поездке. В 1503 году появилось «Подробное разъяснение о расположении, нравах и различиях скифского народа». В апреле 1514 года на Латеранском соборе с докладом «О народах рутенов и их заблуждениях» выступил гнезнинский архиепископ Ян Лаский. В 1517 году в Кракове вышел трактат Матвея Меховского «О двух Сарматиях», отпечатанный до 1600 года еще 23 раза. В 1523–1525 годах трактат о Московии на основе рассказов дипломатов и купцов создал Альберт Компьенский (в ХVI веке издан пять раз), в 1525 году – Павел Иовий, чье произведение в ХVI веке публиковалось в среднем раз в два года! В 1525–1526 годах вышло первое издание трактата Иоганна Фабри «Религия московитов, обитающих у Ледовитого моря» (переиздано в 1541 году и частично вошло в сочинение Яна Лазицкого «О религии, жертвоприношениях, свадебном и похоронном обряде русских, московитов и татар» 1582 года).