Первое слово дороже второго
Шрифт:
Ведь теперь его с ней нет – и никогда не будет! В момент их решительного и последнего разговора он посмотрел на неё таким зверем, что ужас пробрал Оксану! Она даже подумала – размахнётся и убьёт. Но Комариков только фыркнул и умчался.
Ну что же это за невезение такое? Что она сделала не так? Или правдивее всё-таки прогноз Таньки Рябовой, которая уверяла всех, что все гадания в дни между Рождеством и Крещением сбываются? То, что Рябова со своими застывшими каплями воска, выловленными из воды, ей напророчила, Оксана категорически отвергла. Ишь, нагадала: расставания,
Зинка теперь была далеко. Да и совершенно не нужна. Правда, Оксана искренне скучала без неё – с простой и весёлой Свиридкиной ей было интересно. К тому же она оказалась не такой уж и дурочкой. Но не в личной жизни. Тут Свиридкина, конечно, проявила себя как настоящая лапша.
«Нет уж, – подумала Оксана, окончательно прощаясь с мыслью вернуть Комарикова, – если бы у меня такой случай вышел, я бы своего парня так просто от себя не отпустила!» И пообещала себе быть в будущем очень внимательной и не допускать, чтобы кто-то смог так же с ней поступить.
Тем более что оставался второй, ещё более притягательный вариант – мужчина аполлонического типа! Оксана теперь была полностью уверена в себе. И верила, что Арсюша обязательно будет её. К тому же скоро наступит лето – и она, стройная, красивая, неотразимая, в новых нарядах произведёт сногсшибательное впечатление.
Оксана Обылкова умела бороться. И сдаваться, страдать и опускать руки никогда в жизни не собиралась.
Эпилог
Вот и всё. Только… Когда всё кончается, всё равно что-то остаётся. Для Зины Свиридкиной, как ей казалось, осталось только тихонечко жить себе, носить очки и нигде никогда не высовываться. Ей было одиноко, но ведь тысячам, даже миллионам людей одиноко тоже – и они от этого не умирают, а живут как-то. Ей, правда, иногда казалось, что она всё-таки умрёт без Мишки. Но ведь жила, не умирала же? Значит, всё это была ерунда.
…Медленно брела Зина из магазина, поддавая ногами пакеты с продуктами. Она была теперь очень хорошей девочкой: готовилась к переводным экзаменам, занималась уборкой дома, готовила еду. Родители её хвалили. А что ещё надо человеку, чтобы быть счастливым?
Этот вечер был тёплым и ясным – ведь вот-вот должно было начаться лето. Где-то на детской площадке с визгом носились малыши, ребята постарше о чём-то шумно спорили, сбившись в кучку у скамейки, из открытых окон доносилась музыка. Зина вдыхала приятный майский воздух и шла себе дальше. Её новые очки, как обычно, были устремлены в землю. А что по сторонам-то, собственно, разглядывать? Что необычного можно увидеть? И зачем несчастному очкарику себя перед народом показывать? Позориться только, лишний раз привлекая к себе внимание. Зине ничего было не интересно. Она и не привлекала внимания, и по сторонам не смотрела.
До подъезда оставалось всего десять-пятнадцать шагов. И тут Зину кто-то остановил, схватив за плечо…
Ну, всё. Ведь она, жалкая очкастая девочка с сумками, просто не сможет дать отпор. Она ведь не уверена в себе. Она боится. Должна бояться… Во дворе у них ребята борзые – палец в рот не клади. Погонять кого-нибудь с улюлюканьем – для них милое дело…
А, ладно! Надо принять удар достойно.
Да, Зина похолодела. Да, сердце её ушло в пятки. Но всё же она подняла голову. И услышала:
– Зин, привет.
Духманов. С ним Васюха. И Алёнка, которая бросилась обнимать её. А вот и Морковкин зубы скалит…
– Это мы раньше не знали! – приговаривала Алёнка, заглядывая Зине в глаза. – Нас тогда не было! Васюха ему уже мозги вправил, в дыню треснул!
– В какую дыню? – вся сжавшись, спросила Зина. Она очень стеснялась своих старых друзей.
– Мы по тебе скучали, Зин, – сказал Олег Духманов.
– И Миха скучает, – негромко проговорил Васюха. – Правда.
Зина ничего не ответила. Вздохнула, сжала губы и нахмурилась. Но зато после её слов «Ну, что ж поделать…» всех четверых просто прорвало. И они быстро-быстро заговорили:
– Его на Севере поймали!
– Вместе с мотоциклом…
– Он хотел в тайге золото искать!
– А как разбогатеет, поумнеет, к тебе приехать!
– Его даже в милиции пожалели, отпустили!
– Не стали никакого дела заводить.
– Он страдает, Зин…
– Вот он. – С этими словами Васюха бросился к подъезду и вытолкал оттуда бледного и несчастного Мишу.
Его правая скула, видно, совсем недавно повстречалась с чьим-то мощным кулаком. Ссадина уже засохла, но синяк подбирался к глазу. Миша, как и Зина, тоже головы не поднимал.
– Зин, это я его… – стал оправдываться Васюха, указывая на синяк и ссадину. – Но это пройдёт.
– Он как узнал, что Миха натворил, так и… – начала Алёнка.
Но Олег Духманов её перебил.
– Зина, ты прости его, пожалуйста, – взяв Зину за руку, сказал он.
– Он от тоски чуть не помер. Я такого никогда не видел, Зин! – серьёзным голосом добавил Морковкин.
– Знаешь, такие, как он, ошибаются один раз, – уверенно произнёс Олег.
– Но на всю жизнь, – усмехнулась Зина.
Тут Комариков поднял голову. И раздался его яростный вопль:
– Нет!!! Я на всю жизнь хочу другое!
Зина даже ручки пакетов отпустила от неожиданности – и все её продукты со стуком осели на асфальт.
А Комариков продолжал:
– Зина, ты знаешь, я тебя так люблю, что у меня, наверно, сейчас глаза лопнут. Я не знаю, что делать, только ты меня, правда, прости. То, что случилось, я никогда не забуду. А ты забудь! Ты прости дурака, а я всё исправлю.
Если бы Зина думала, что вообще возможно то, что происходило сейчас, этого никогда бы и не произошло.