Первомайка
Шрифт:
— Ми все били против войны. Простому народу война не нужна. Ми сколько вам помогали гуманитарной по…
Ее сбивчивую речь прервал оператор:
— Может бить, вы против войны. Сколько авиации и российских солдат пришло в Чечню, а сколько пришло с земли Дагестана? А дагестанские народы еще не узнали, что такое война. Теперь вы почувствуете это…
Стоявший рядом с ним молчаливый боевик что-то сказал ему по-своему, а затем медперсоналу, показав на раненого:
— Теперь помогите ему.
Медсестры и врачи тут же принялись за свою привычную работу. Кто-то начал давать указания операционным медсестрам, которые стали готовить инструмент, капельницы, бинты.
В общей суматохе пожилая русская медсестра недовольно буркнула себе под нос:
— Позасрали тут… Грязи-то…
Для нее
К больнице были стянуты наши войска, в основном внутренние, и дагестанская милиция. В небе кружило несколько вертолетов. Изредка боевики выпускали из окон больницы по нескольку выстрелов.
Руководство Дагестана направило к Салману Радуеву своих парламентеров, которые гарантировали беспрепятственный и безопасный проезд всему отряду боевиков в обмен на немедленное освобождение захваченных дагестанцев после пересечения административной границы с Чечней. Свои личные гарантии письменно дал Председатель Госсовета Дагестана. Оставалось решить чисто технические вопросы по выбору маршрута передвижения, предоставления автобусов, обеспечения милицейского сопровождения на всем пути следования колонны…
Все ждали… А в это время в Москве решалась судьба боевиков и заложников. В ходе телефонного разговора с Президентом России министр внутренних дел Куликов доложил, что кизлярская больница окружена спецподразделениями подчиненного ему ведомства, и ждал дальнейших указаний. Выслушав предложенные варианты, Президент приказал ни в коем случае не выпускать террористов с территории Дагестана и провести спецоперацию по освобождению заложников в тот момент, когда отряд Салмана Радуева вместе с захваченными кизлярцами будет выдвигаться к дагестано-чеченской границе на предоставленных автобусах.
— Вы же показывали мне на учениях, как ваши спецподразделения освобождают заложников, находящихся в автобусах с террористами. Вот и действуйте! — завершил беседу глава нашего государства.
Министр ответил, что соответствующие приказы будут немедленно направлены Командующему внутренними войсками и Командующему объединенной войсковой группировкой в Чеченской Республике.
Как и следовало ожидать, специальные силы внутренних войск были стянуты в Кизляр только для штурма городской больницы, а для штурма колонны автобусов с боевиками и заложниками можно было направить подразделения из объединенной войсковой группировки в Чеченской Республике, куда входят не только части МВД, но и полки и батальоны из Министерства обороны Российской Федерации.
— Все необходимые приказы были отданы, и государственная машина по освобождению заложников и уничтожению террористов стала набирать обороты…
Глава 2. ВАРИАНТЫ, ВАРИАНТЫ…
Я лишь полгода назад случайно познакомился с новым видом тактико-специальной подготовки — засадой против колонны «Икарусов», в которых вперемешку сидит сотни две-три боевиков и столько же заложников. Но тогда, летом, мы готовились к засаде. А сейчас, наверное, из-за зимы, нам приказали готовиться к внезапному нападению на колонну с воздуха, с прикрытием боевыми вертолетами. Согласно приказу, головной и замыкающий автобусы должны быть подбиты управляемыми ракетами с Ми-24-х. Почти одновременно подлетают несколько Ми-8-х, которые высаживают наши две группы на удалении в несколько сот метров. И мы приступаем к планомерному уничтожению боевиков. Как на таком расстоянии определить, где лежит боевик, а где заложник, я не знал. Но предполагалось, что боевик выдаст себя огоньками выстрелов. Услыхав про это, я невольно усмехнулся про себя:
«Интересно, а заложников боевики впереди себя выставят или выложат? Или спрячут в укромном месте, а сами будут их защищать от этих русских? А на наши подлетающие „восьмерки“ духи из других автобусов не будут просто так смотреть, а сразу же начнут поливать огнем из всех стволов вертушки сначала в воздухе, а потом уже и на земле… Тем более, что расстояние всего в несколько сот метров.
Короче говоря, два-три борта они сожгут, пока Ми-8 нас будут высаживать.
Единственное, что «радует» меня, так это то, что вертолетчики, если успеют выпрыгнуть, станут просто пехотинцами и, может даже… Нет, штурмовать они вряд ли побегут. Скорее всего, летуны тоже жить хотят, а потому высадят нас за километрполтора. Ну, тогда будем бежать уже мы… по чистому заснеженному полю короткими перебежками… проваливаясь в снегу, и под огнем боевиков… Нет бы нас заранее высадить, чтобы хоть огневые позиции в засаде занять. Понасмотрятся голливудской фантастики… Что мы, универсальные солдаты или терминаторы?» За редким исключением, сейчас нами командовали дикорастущие в разведкабинетах полковники, которые окончили общевойсковые училища и, в лучшем случае, рулившие затем разведротами и разведбатами в пехотных дивизиях. Свои впечатления о войсковой разведке они переносили и на наши разведгруппы спецназа ГРУ, относящиеся к разведке специальной. Нам уже не приходилось удивляться таким задачам, как сопровождение колонн других частей, охране местного чеченского руководства. Год назад наши РГСпН отправлялись на штурм Грозного, когда несколько разведгрупп из Бердской бригады в полном составе погибли в кровавой мясорубке уличных боев.
Хоть я и прошел путь от старшего разведчика-пулеметчика до командира группы и всегда был готов поучиться чему-то новому, но эти примеры ис пользования спецназа в качестве обычной пехоты меня порой раздражали и очень сильно злили.
Поэтому мои мысли в плане боевой подготовки были лояльны к начальству только в дни получки, в остальное же время они были весьма вольнодумными, если дело касалось боевой учебы, а тем более при подготовке и выполнении непосредственно боевого задания.
Вот и сейчас, глядя на свою группу, я мысленно представлял возможные варианты предстоящей работы. Самым лучшим для меня был тот, по которому боевикам и заложникам дали бы свободно проехать на территорию Чечни. Рано или поздно боевики заложников все равно освободят, и все будут целы и здоровы. Правда, кто-то из больших начальников поменяет кресло на стул. Лично меня это устраивало. Но находился контраргумент — заложниками Салмана Радуева были простые люди. Среди них не было ни правозащитников, ни газетчиков и тележурналистов, ни депутатов и кандидатов в депутаты. В Буденновске многие политики рвались в автобусы с боевиками, чтобы стать добровольными заложниками, а впоследствии раскрутить этот факт для повышения своего рейтинга перед выборами в Государственную Думу. Этот стимул стал подгонять их еще больше, когда они узнали, что против выезжающей из Буденновска колонны автобусов с боевиками и заложниками не будет предпринято никаких мер по освобождению заложников и уничтожению боевиков. Но это было тогда…
А сейчас на носу были только одни выборы — президентские, а кандидаты на такой пост вряд ли подойдут для замены простого народа. А народ — он ведь как песок речной, из маленьких людей состоит. На ладони вроде бы и есть горсть такого песка, а подул ветер — и нет его. Как будто и не было. И руки чистые даже. Эх, мать твою за ногу дери…
Второй вариант меня тоже устраивал — колонну останавливают и штурмуют. Но суперэлитные и сверхподготовленные спецподразделения из стоящего рядом внутреннего министерства. Но форма у этих ребят протирается только на одном месте, да и сильны и смелы они только перед телекамерами, километров за сто от передка. Против боевиков они не попрут. Да и командовать всей операцией, скорее всего, будет какой-нибудь внутренний спец. Этот своих уж точно прибережет — для конвоирования пленных, обыска убитых и изъятия документов. Если бы операцией рулил наш генерал, он бы точно отправил выполнять эту работу тех, кто получает за это денежку, и притом хорошую.
Вот служба, которая стоит тоже рядом, — там бойцы настоящие. Это волкодавы еще те. Но против двухсоттрехсот боевиков их не пустят — уж слишком их мало.
Были и другие варианты: колонну расстреливают из танков или вертолетов, заложники разоружают боевиков или просто разбегаются. Но это были уже фантазии.
Фантазии командира группы, которому не хотелось идти туда, где неизвестно что.
«Сто процентов, что колонну остановят и будут штурмовать. Девяносто процентов, что штурмовать будут наши две группы. Ну, может, еще кого подкинут. В нашем батальоне людей почти нет. В соседнем — тоже все на боевых».