Первопричина 3: СССР, любовь и магия
Шрифт:
— Да пошёл ты! — кричит она и едва не прищемив мне голову захлопывает дверь. — Урод! Ы-ы-ы! Ненавижу…
— Я тебя тоже люблю, Леночка. Спокойной ночи, — улыбаюсь закрытой двери из-за которой доносится плачь в перемешку с матом: — Фу блин, трусы. Надо в стирку бросить. И руки помыть. А то эти кружева подозрительно влажненькие.
Бросив предмет одежды в корзину для белья, мою руки запираю входную дверь, ухожу в свою комнату, раздеваюсь, падаю на кровать и…
— Будет
Однако… Меня напрягает возрастающий с каждым днём градус безумия. Особенно безумие Лены. Ведь если разобрать то всё что она наговорила… Почему-то мне кажется, что она этого хотела. Но как? Я же не… Ну да, теперь я милфхантер, тут я даже поспорить не смогу. А когда мне начали нравится большие и сильные женщины? Вроде бы не было за мной таких наклонностей. Само как-то вышло. А Лена…
Она определённо хотела этого. Я конечно, не знаток, таких случаев как с Некрасовой у меня не было. Но, мне кажется, то есть я в этом уверен, женщины намокают не от злости, а в случаях возбуждения. Хотя чёрт его знает, тут всё не так. Но если так, то дело плохо. Очень плохо…
****
Утро, просыпаюсь от убойного перегара в лицо. Кто-то, я даже знаю кто, сидит на кровати, хрипло дышит мне в лицо и судя по ощущениям шарит рукой под подушкой.
Делая вид что всё ещё сплю, чмокаю губами, переворачиваюсь и укладываю голову на колени Некрасовой. Вздыхаю, утыкаюсь носом в её живот, рукой обнимаю. Лена от этого вздрагивает, задерживает дыхание и пытается сбежать. Понимая что не разбудив меня этого сделать не получится, судорожно выдыхает и что-то бормочет.
Судя по звукам Лена всхлипывает и осторожно касается моих волос.
— Прости меня… — шепчет она.
— Принимается, — резко переворачиваюсь на спину и смотрю на неё.
— Так ты не спишь! А зачем тогда прикидывался?
— Испугался. Взрослая женщина, устроившая мне две сцены ревности подряд, проникает в комнату и что-то ищет под подушкой. Кто знает, вдруг ты совсем взбесилась и захотела мне на лицо кислоты налить? Ну или горло перерезать? Не знаю что у тебя в голове творится. Теряюсь в догадках.
— Игорь… Я не… Ты обманул меня. Никаких трусов под подушкой нет.
— Ты за кого меня принимаешь? Чтобы я и под подушкой их держал. Пф-ф-ф… Они в шкафу, на второй полке. В пакете. Чтобы запах не выветрился.
Лена тут же спрыгивает с кровати, бежит к шкафу, открывает и выбрасывает вещи. Не найдя искомого, выдыхает и отворачивается. Тут же поворачивается и упирает руки в бока…
— Мои верни.
— У меня их нет.
— Куда ты их дел?
— В корзину бросил. Можешь посмотреть. Там они.
— Я… Ой… Я дура, да? Слушай, прости. Давай забудем об этом. Я просто перебрала. И вот… Но и ты. Вообще это ты виноват.
— Я? Так я тебя не спаивал, ты сама неплохо справилась.
— Ты объявил меня девушкой!
— А ты что, парень что ли?
— Нет, ты объявил меня своей девушкой. Меня!
— Ладно, ты не моя девушка. Довольна?
— Нет! Ты не можешь так! То есть… Почему?
— Почему что? Лен, тебе бы проспаться. А то… Моя твоя не панимаит. Что ты хочешь от меня? Да, виноват. Хотел наладить с тобой отношения, потому что ты единственный близкий мне человек в этом чужом мире. Да, перестарался и у меня не получилось. Извини. Больше так не буду. Честное пионерское. Правда я ещё не пионер, но скоро им стану.
— Нет, подожди, — мотает головой Лена. — Мне нравится.
— Что-то я не заметил, — отворачиваясь от неё и укрываясь одеялом громко ворчу. — То цветы не те, то ресторан не такой. То меня в измене обвиняет и тут же насильником назначает. Что теперь от меня хочет, сама не понимает. Это даже не женская логика, а вообще хрен пойми какая. И вообще, шесть утра, дай мне поспать. Мне ещё съезжать сегодня.
— Куда съезжать?
— Туда, куда ты меня вчера, то есть сегодня выгнала.
— Игорь, прости. Я погорячилась. Ну с кем не бывает. Ты ведь не съедешь? Я что, опять одна жить буду? Да ты… Да как ты можешь? Я же тебя… Всё! Я за это с тобой не разговариваю. Сиди здесь и думай о своём свинском поведении. И только попробуй из дома выйти. Я твой опекун и я запрещаю тебе куда-то съезжать. Понял меня?
— Понял.
— Тогда сиди здесь.
— Вот и буду.
— Вот и сиди.
— Ага.
— Нога!
— Рука.
— Игорь, блядь! Ты довести меня хочешь? Всё, ты наказан.
— В угол встать?
Зарычав Лена прыгает на кровать, стаскивает с меня одеяло… Что она хотела сделать остаётся тайной, потому как увидев меня в трусах Лена икает, медленно спускается с кровати и поправляя волосы, оглядываясь идёт к выходу. На последок скользит по мне взглядом и выскакивает из комнаты.
— Может ПМС? — глядя в потолок спрашиваю. — Или похмелье? Или она всегда такая, слегка двинутая? Ой, да к чёрту.
Весь день и вечер, Лена разговаривать со мной отказывалась. Кривилась, фыркала, в лучшем случае односложно отвечала. Однако, поскольку я не такой тупой как думает товарищ Некрасова, сразу понимаю что это всё не особо хорошая игра одного актёра для единственного зрителя. Глаза, то есть то фиолетового, а то и красного цвета радужки, Леночку полностью выдают.