Первопричина: Лагерь смерти
Шрифт:
— Я тебя обожгу…
— Нет, — мотает головой Влад. — Если только сама этого не захочешь. Сейчас ты поддалась чувствам, но даже в таком состоянии ты держишь себя в руках.
— Но я горю, пылаю…
— Это хорошо, — проводя пальцами по животу огненной девушки улыбается Влад.
Поднимает руки выше сжимает её грудь, притягивает к себе и целует.
Понимая что всё, сил держаться больше нет, в атаку идёт Фаина. Вспыхивает и прыгает на Влада. Обнимает, и сталкивая сестру целует.
Глядя на буйство огня, Маришка хихикая отползает, встаёт и выходит из комнаты.
— Наш план сработал, — улыбается Волкова. — Гений Преображенской не подлежит сомнению.
— И в чём тут гениальность? — подходя спрашивает Белка.
— Во всём. Возможно, скоро, если Союз не проявит благоразумие, мы будем сражаться со всем миром. А для этого, нам нужно укрепить имеющиеся связи. Понимаешь?
— Не совсем… Можно подробнее?
— Можно и подробнее, — вздыхает Маришка. — Вот смотри. Из-за близости идей, методов и уклада, наш Тёмный Император желает помочь Союзу. Да, от идеи править, он отказался и я его в этом поддерживаю. Но… Если Союз ответит агрессией, Влад взбесится и начнёт строить свою Империю. Он этого не хочет, но он это сделает…
— Почему не хочет?
— Потому что, — качает головой Маришка. — Кем бы Влад себя не считал, он Тёмный Император и его уже ничто не изменит. Он говорит что не хочет править, но он будет это делать, из тени. Но если Союз откажется, погибнут все стороны конфликта. А это очень и очень много людей. Остальных же, тех кто остался, Влад сделает своими подданными.
— Не знала что он такой жестокий.
— Да не жестокий он. Просто… Как бы тебе это объяснить? Ты же знаешь, он готов был принять в Империю любые народы. Живи по правилам, уважай законы, и получишь всё. Те же кто отказываются, ставят себя выше, второго шанса не получают. То есть не получали. Здесь будет также. А вообще, поговори с Серафиной, она больше расскажет и лучше объяснит. Нюансов там очень много.
Из-за двери, доносится вскрик Раисы, тут же переходит в смех и томные вздохи.
— Пошли, Кать, — улыбается Маришка. — Не будем мешать. Времени у нас много. Успеем ещё.
Следующий день. Влад.
С Маришкой, Серафиной и Спичкиными, которые после ночных похождений со страшной силой липнут ко мне, сидим на кухне и смотрим на подозрительно довольного и явно перевозбуждённого Лазарева. Который говорит что за ночь совершил множество открытий и готовит нам чай.
Из слов его понятно, что ничего не понятно. Одни формулы, химические элементы, атомные веса, молекулы…
— Док, пожалуйста, — не выдержав хлопаю ладонью по столу. — Переведите на человеческий.
— Хорошо, начну по порядку. Арданиум. Невероятное вещество, потрясающее. Влияет положительно. Настолько положительно, что свежеубитая крыса, точнее её ткани, под действием излучения пытались регенерировать. На раненую крысу, арданиум произвёл более положительный эффект. Рана, порез на лапе, затянулся за считанные секунды. Вдыхание крысой арданиумной пыли, вопреки всем опасениям, укрепило дыхательную систему. Дальнейших опытов крыса не пережила, но сейчас не об этом. Перейдём к нашей бомбе. Радий, взаимодействуя с арданиумом, не меняет, а только усиливает его свойства. Два часа назад, я спокойно снимал с кристаллов напряжение в сто семьдесят вольт. И это только начало.
— Докч ты бы с бомбой не игрался.
— А я и не играюсь, — ставя передо мной кружку чая кивает Лазарев. — Я исследователь и исследую. Так вот, бомба. Кристаллы, взаимодействуют с металлом баллона. Зафиксировать мне это нечем, но лизнув кристалл, я понял что металл становится прочнее. Потом сходим, вы проверите и подтвердите. Вы, как специалист сразу заметите разницу.
— Он бомбу лижет, — разводит руками Фаина. — Псих…
— Не бомбу, а кристаллы, — обижается Лазарев. — И вообще ничего смешного. Это моя способность, понимать кристаллы. Я, конечно, могу и на расстоянии или прикосновением, но так более эффективно. Так о чём это я? Ах да. Серафина, будьте так добры, поймайте мне несколько крыс. Парочку обычных и мутанта. Очень хочу посмотреть, как арданиум действует на изменённые организмы. Только небольшую, чтобы она сама нас не изучила. И желательно поумнее. Совсем дикие не подойдут. Сделаете?
— Постораюсь, — вздыхает Преображенская. — Так, мне надо найти крысу. С двумя высшими образованиями. Шучу, не надо на меня дуться. Сейчас, чаю попьём и я… Кстати, что за сорт? Новый со склада принесли?
— Да вроде тот же самый, — чешет затылок Лазарев.
Пробует чай, чмокнув губами закрывает глаза, залпом выпивает и чем-то хрустит. Смотрит на нас…
— Чай обычный. Крепче чем обычно, но…
— А хрустишь ты чем? — спрашивает Раиска. — Сахаром?
Лазарев округляет глаза, выплёвывает на ладонь фиолетовые осколки, вздрагивая смотрит на них…
— Вы не поверите, это случайно. Видимо я перепутал рафинад с… Как?
— Вкусно, очень, — попробовав улыбается Серафина. — И бодрит. А ну-ка…
С этими словами Серафина поднимает осколок из кружки, отправляет его в рот и осторожно раскусывает.
— На вкус… Эм, на вкус… Как леденцы со вкусом овсяного печенья. И бодрит… Вы пробуйте. Невероятно вкусно.
Действуя совету Преображенской, выпиваем чай и жуём кристаллы. С описанием полностью соглашаемся. С ощущениями тоже. Но фиолетовые осколки, не только бодрят, они сил придают. И вроде как придают не слабо. Настроение лезет вверх, внутри какая-то лёгкость. В голове приятно шумит.
— Ну как? — наклоняется к нам Лазарев.
— Замечательно! — широко распахнув светящиеся фиолетовым глаза кивает Серафина. — А ещё можно?
— Можно, — создав на ладони горсть кристаллов бормочет Лазарев.