Первопричина: Лагерь смерти
Шрифт:
Приняв образ молнии, она наклоняется к доктору и чмокает губами. От чего Гюнтер впадает в истерику, как умалишённый бьётся, просит пощадить, говорит что с военнопленными так не поступают.
Девушка же берёт скальпель, крутит его в руке, хмыкает и хватает хирургическую пилу. Заставляет её искрится, с размаху загоняет в зад доктора и судя по звуку пилит кости таза.
— Нравится, сука? — двигая рукой рычит девушка. — Нравится? Что орёшь, тварь? Думал тебе всё с рук сойдёт? Не-е-ет, не выйдет.
С
— Как вы говорили без анестезии зашивая меня после очередной оргии? Операция прошла успешно? Тварь! Вспомни как ты смеялся когда Марта убивала моего сына! Вспоминай!
Доктор уже не слышит. Он умер… Почему Дитрих ещё жив, понять он не может, но молится о смерти. Вопросом за что не задаётся, тут и так всё понятно. Пришло возмездие. К нему и скоро придёт ко всем…
С трудом различая детали, Дитрих видит как эти трое добивают персонал, осматривают подопытных, закрывают им глаза, некоторым резко сворачивают шеи объясняя тем что помочь невозможно и крушат полки и шкафы. Выливают жидкости на кровати, поджигают и уходят…
Падая в разгорающееся пламя, Дитрих, который к тому моменту уже ничего чувствует, облегчённо выдыхает и благодарит высшие силы что относительно легко отделался. Сознание его меркнет…
Час спустя. Где-то в тоннелях. Влад.
— Это что мать вашу было? — ежась как от холода спрашивает Белка. — Это как? Я же ему пилу в жопу засунула. Как я вообще смогла? Да я хотела, и хотела даже не такое. Но…
— Что чувствуешь? — спрашиваю её.
— Не знаю… Страх. Я же… Я себя вообще не контролировала. И… Глупо прозвучит, но — облегчение. Я убила… Скольких я убила? Почему у меня нет жалости? Почему мне хочется смеяться?
— Ты Тёмный Дух, — улыбаюсь ей. — У нас другое восприятие. Мы хоть и являемся отчасти и живыми и мёртвыми, на самом деле над жизнью и смертью. То есть где-то в стороне. Это нормально. Для Тёмных Духов.
— Владик, — вцепляется в меня Белка. — Ты ведь не оставишь меня? Я же не плохая, просто теперь другая. Ты ведь…
— Ну да. Владик у нас сама доброта, — качает головой Серафина. — Пальцы свои суёт куда не надо. Бегая по лабораториям орёт — За Сталина! Ты вообще чем думал? Мы же по полной засветились!
— Но ты же всё исправила, о умнейшая из умнейших и красивейшая из красивейших, моя любимая Серафина?
— Дать бы тебе по шее за такие выходки, Владислав. Но не могу. Вот если бы ты знал, что уран на тебя так подействует, и всё равно схватил. Тогда да, я бы тебя высекла. А так. Ну подправила. Были там выжившие, в закутки забились. Внушаю им что мутанты взбесились и учёных покромсали. Явившихся начальников, заставляю верить в это. И это сложно! Я устала! Есть хочу. И вообще…
— В попу поцелую, — наклоняюсь к ней.
— Всё будет, — краснеет Серафина. — Сейчас. Сейчас внушу нужное, заставлю забыть ненужное, уберу подозрения. Кстати! Владик, там Марта с Вальтером. И герр обер-лейтенант, сейчас играет роль бесплатной проститутки. Ублажает низменные желания Марты, всеми доступными способами. От чего мечтает отрезать ей половые губы и пристрелить суку. На этом можно сыграть.
— Обязательно. Вот только Марта нужна живой. Сделай так, чтобы по отношению к Вальтеру, она проявила все свои желания. Сделаешь?
— Хе-хе, да. Он у меня плакать будет.
— А мне понравился тот фокус с автоматами, — улыбается Белка. — Эффектно получилось. Ну что, идём?
— Две минуты, — закрыв глаза кивает Серафина. — Сюрприз Вальтеру подготовлю. Думаю жёсткий массаж простаты дубинкой этому козлу не помешает.
Ух, жестоко. Если вспомнить дубинку Марты, то Вальтера даже жалко. Хотя… Операция пошла не по плану. Шума наделали, мама родная. Зато открытие совершили. Уран — это сила. Моя, и всех девушек. Правда все мы потом не в адеквате, но это уже мелочи. Да и эта дрянь… В организме её нет. По крайней мере я не чувствую. Он полностью усвоился и выработался. Зато я в обморок после всех фокусов не упал. Да и девушки… На фронте, нам это поможет. И ведь это было просто прикосновение. Что будет если я его съем?
Что будет пока не ясно, но один компонент бабахи мы сегодня добыли. А ещё сократили численность учёных, популяцию мутантов и... К сожалению подопытных пришлось добить. Совесть кусается. Но деть их всё равно было некуда. С собой не увести, фашисты их не оставили бы. Сделали бы крайними и убили, но другим способом. Страшным.
Это всё попытки оправдать себя и успокоить. Попытки не удачные, несмотря на то, что в бытность Императором, я поступал значительно хуже. Иногда настолько, что сейчас самому противно.
А почему не раньше? Почему не тогда? Почему меня не мучила совесть, когда я чуть не уничтожил Арату, Любицу и две тысячи их сестёр? Где была моя совесть когда я в открытую врал Ариане? Сколько она несчастная просидела в хранилище ожидая меня и веря в мои бредни о любви к ней и важной миссии? Год, десять, двадцать? А что если осколка нет? Что если защитный механизм который должен был вернуть осколок моей души дал сбой? Почему я об этом думаю? Почему сейчас? Почему в этот момент, перед глазами мелькают их лица? Тех кого любил, тех кого потерял, тех кого больше никогда не увижу… Я же…
Мне надо подумать и разобраться в себе. А ещё… Нам надо готовить или пути к отступлению, или начинать готовиться к битве. Это нечто страшное и приближающееся к нам, теперь чувствую и я.
Глава 32
Как только входим в наше великое во всех смыслах и безопасное до не могу убежище, сразу видим очень злых девушек. Маришка, Фаина и Роза, глядя на нас просто кипят от злости. Кажется, Серафина забыла подключить их обратно и сейчас нас ожидает разнос. Вот прям сейчас…