Первопроходцы ада
Шрифт:
Но и на этом дело не кончилось.
Офицер привел их в жилой блок убежища. Обстановка тут была совсем не армейская – дубовые панели, мягкие кожаные диваны вдоль стен, низкие стеклянные столики, бронзовые бра на стенах. Обширный зал имел с полдюжины двустворчатых дверей. Картинку портили лишь висящие под потолком тусклые лампочки наскоро брошенной «времянки».
Там их уже ждали – на диванах сидели два солдата. Рядовой и сержант. Первый – совсем молодой и тощий, второй – рослый, широкоплечий, так что разгрузка еле сходилась, явный контрактник. (Хотя,
– Доложите господину майору и… эксперту то, что говорили мне, – коротко приказал Иванцов (или Ивановский).
– Так это, – несмело начал солдатик. – Я хочу сказать, там внизу завелась нечисть. В карауле стою так и чую, будто смотрит кто-то из воды… пристально так… Он сглотнул. – И еще как будто светится чего. И ребята наши говорили то же самое! Жаловались, что чуть-чуть с поста не сбегали… Вроде и нет ничего, однако хорошего мало! Вот вроде все!
– А ты, Миханцов? – с кислой миной осведомился у контрактника капитан.
– А я чего? – пробормотал тот. – Меня откачивать пришлось! Стою я себе…
– Стоп! – поднял руку Антон, до которого наконец кое-что дошло. – Так вы что, оставляли там караулы? В месте, где до этого пропали четыре человека?
– Ну… господин Арсеньев, – уныло ответил местный командир. – Мы исходили из того, что оставлять это место совсем без присмотра не представляется возможным. Часовой в случае чего поднял бы тревогу и…
Дракон что-то буркнул под нос, и начлаб скорее догадался, чем расслышал. Это было все то же сакраментальное: «Идиоты!»
– Ладно, – махнул он рукой. – Продолжайте, сержант…
– Ну а что я? Стою себе, и вдруг тянет меня посмотреть вниз. Холодно стало. И волосы зашевелились… Ужас какой-то… А потом словно кто-то стал подниматься из воды, ну, из глубины. Такой силуэт, как… не знаю что.
Он замолчал.
– А потом что?
– Ну и отрубился я, – уныло закончил сержант. – Пришла смена, а я лежу. Часа через два только в себя пришел после того, как мне «головомойку» засадили.
– Миханцов, ну, скажи по-честному, может, ты все-таки таблеточек каких глотнул на посту? – вперил в подчиненного взор капитан. – Дело прошлое, сознайся!
И Антону было видно – офицеру очень хочется, чтобы тот признался, что, мол, да, был грех, больше не повторится и не надо будет думать о жутких тварях, якобы живущих в водной бездне, против которых помогает лишь недешевая и вредная «головомойка», какой спасались от атак контролеров.
Но тот лишь помотал головой.
– И еще! – опять подал голос рядовой. – Ребята говорили, будто в тоннеле следы видели мокрые. Не следы, а как бы пятна, но типа следы. Но то разговоры, я сам не видал! – закончил он.
Арсеньев задумался. С одной стороны, было все ясно – нужно отбивать факс Лазненко с настоятельным требованием убирать отсюда людей, а еще лучше – замуровать все выходы и входы.
С другой – а если завтра еще где такое приключится? Не годится бегать от опасности.
– Ладно, – пожал он плечами. – Давайте, показывайте ваше озеро.
«Прогулка» выдалась долгая и однообразная. Три уровня прошли пешком. За навсегда распахнутыми дверьми лифтов были видны кабины с длинным рядом кнопок без номеров. Оперативный центр с рядами компьютеров. Бассейн с сауной и даже банкетный зал, чтобы важные люди пересидели плохие времена в комфорте и роскоши.
Стоп! А это что?
На бетоне стены торчало нечто, напоминавшее канделябр из белой пластмассы. И оно тускло, хотя и красиво мерцало.
– Не знаю, господин майор, – сообщил провожатый. – Может, украшение какое…
– Зато я знаю! – вдруг нарушил молчание Дракон. – Это «подсвечник», мутант такой. Третий раз в жизни вижу.
– Мутант! – как-то жалобно пискнул офицер, отступая на пару шагов. Рука его принялась нашаривать кобуру.
– Не бойтесь, – чуть заметная насмешка прозвучала в голосе сталкера. – Он безвредный. На обратном пути заберем. Пригодится в хозяйстве.
За неприметной дверью в торце сауны начинались технические помещения. Тут все осталось, как и в давние восьмидесятые, – тяжелые гермодвери, зеленая армейская краска на стенах, пыльные лампы в «намордниках» решеток.
Здесь не было «времянки», и они освещали себе путь ручными динамо-фонарями.
Коридор явственно закруглялся влево, видимо огибая бункер по периметру.
Еще один трап, и они оказались в обширном подземном зале. Под потолком перекрещивающиеся связки труб и кабелей с толстыми воздуховодами. Вдоль стен вкруговую шел железный решетчатый мостик с облезлыми перилами. А под ними чернело спокойное гладкое зеркало воды.
Освещался зал здоровенным карбидным фонарем на треноге, яркое пламя которого било в глаза.
Понятно, тянуть сюда кабель замучаешься, а керосиновых ламп опасались из-за все той же «бензинки».
У фонаря стоял часовой в защитном комплекте «ТАСК-М» и с «Кедром» на изготовку.
– Тарщь командир, за время моего… – начал было он, но Иваницкий лишь махнул рукой.
Не обращая внимания на часового, Антон тяжело вздохнул, глядя в черный колодец.
Какое-то время вглядывался в эту безмятежную бездну, ощущая запах сырости с привкусом еще чего-то. Может, древней глины, в которую было прежде заключено великое подмосковное море. И вдруг ощутил легкое беспокойство, словно кто-то пристально глядел на него из глубины.
Водяная толща будто уловила внимание к себе и как бы тоже начала вглядываться в крошечного разумного муравья.
Арсеньев отпрянул и инстинктивно вцепился в автомат, словно стараясь получить от этого прикосновения толику силы. Но приступ быстро прошел, как и не бывало.
– Тьфу, черт! – выдохнул начлаб.
Осторожно подсев к краю колодца, он посветил в воду фонариком. И опять замер, на этот раз по-настоящему испугавшись.
Там действительно что-то было. И оно поднималось из бездны!