Первопроходцы
Шрифт:
Но на исхоженных путях Балтики было мало простора и возможностей стать первооткрывателем. Пытливый и дерзкий ум Воина Андреевича стремился к большему. Он вспоминал рассказы дяди Николая Петровича о кругосветном плавании и неведомых островах на Тихом океане, о тайфунах и встречах с полинезийцами и сам мечтал о дальних морях и странах, смелых открытиях. Так, в одном из писем, датированном 24 марта 1845 года, можно прочесть о его стремлении проситься куда-нибудь в отдаленные места, например в Архангельск, или прослужить лет пять в Российско-Американской компании.
Между тем продвижение по службе у старательного офицера шло успешно. В 1843 году служивший в то время на бриге "Нестор" В.А. Римский-Корсаков
В конце лета 1845 года его перевели на корабль "Ингерманланд", уходивший в большое заграничное плавание. Предстояло посетить Копенгаген, Плимут, Гибралтар, Средиземное море. Этот и другие походы в чужие моря и страны давали пытливому, наблюдательному офицеру пищу для критических размышлений.
Позже, в 1851 году, на страницах сентябрьского номера "Морского сборника" Воин Андреевич впервые выступил с серьезной публикацией. Его статья была озаглавлена "Несколько встреч с английскими военными судами". Автор дает высокую оценку выучке и слаженности команд на кораблях британской эскадры, чему он сам стал свидетелем на Мальте. Далее он обращает внимание на рациональную, удобную оснастку кораблей, блестящую опрятность и чистоту помещений. Вместе с тем Воин Андреевич не одобряет показной роскоши офицерских кают, которой щеголяли английские офицеры. Он отмечает и кастовую замкнутость британской военной верхушки.
Литературную деятельность Воин Андреевич сочетает и с работой переводчика. Совместно со своим другом и сослуживцем П.Н. Головиным В.А. Римский-Корсаков во время зимовки в Ревеле в 1847–1848 годах перевел обширное сочинение французского адмирала Жюльена де-ла-Гравьера "Морские войны времен Французской республики и Империи". Книга эта, по словам биографа В.А. Римского-Корсакова Д.Б. Мертваго, стала настольной книгой офицеров русского флота. Моряки дарили ее своим сыновьям, готовившимся к военно-морской службе.
В 1851 году Воин Андреевич впервые выходит в море командиром корабля. Правда, еще далеко ему до того, чтобы командовать трехдечным многопушечным гигантом, фрегатом, корветом или хотя бы бригом. Двадцатидевятилетний лейтенант всего лишь командир небольшого вспомогательного судна — тендера "Лебедь" с малочисленным экипажем. Но все-таки это одномачтовое суденышко всецело доверено его знаниям, умению, опыту моряка. Да и то разве не завоевал он уже репутацию бывалого морехода, закаленного бурями, штормами и ветрами?
Плавать на "Лебеде" пришлось около двух лет. В эти годы Воин Андреевич в основном ходил в шхерах у берегов Финляндии, исследуя опасные извилистые фарватеры, проникал туда, где не рисковало пройти между островками и отмелями крупное судно. Он наносил на карту вновь обнаруженные банки, уточнял прежние сведения гидрографов, отыскивал пригодные для якорных стоянок места. Опыт, накопленный в шхерах Финского и Ботнического заливов, Аландского и Моонзундского архипелагов, впоследствии весьма пригодился мореплавателю в исследованиях сложных гидрографических условий у берегов Приморья и Сахалина, опасных для плавания фарватеров Амурского лимана и Татарского пролива. В зимние месяцы командир "Лебедя" не терял времени. Он работал над статьей для "Морского сборника" о военной экспедиции французов в Мексику. И мечтал об океанских просторах.
И вот, наконец, мечта исполнилась. Высшее морское начальство обратило внимание на способного, инициативного офицера, зарекомендовавшего себя в должности командира тендера самым наилучшим образом. Лейтенант заслуживал большего, чем командование вспомогательным суденышком. И его включают в состав участников экспедиции адмирала Ефима Васильевича Путятина, направлявшейся к берегам Восточной Азии и Японии. В начале плавания — от выхода из Кронштадта до прихода к британским берегам — В.А. Римский-Корсаков должен был состоять в числе офицеров фрегата "Паллада". А затем на него возлагалась миссия принять под свое командование закупленную в Англии паровую шхуну "Восток". Шхуна также предназначалась для далекой экспедиции, цель которой состояла в том, чтобы добиться установления торговых, а по существу, и дипломатических отношений с Японией.
Вся эскадра Путятина состояла из четырех боевых единиц: фрегата "Паллада" под флагом адмирала, шхуны "Восток" и еще двух кораблей, которые должны были присоединиться к ней уже в Тихом океане, — корвета Камчатской флотилии "Оливуца" и транспорта "Князь Меншиков". Кроме дипломатической миссии, перед экспедицией ставились и научно-исследовательские цели — сбор сведений о районе Дальнего Востока, и в частности о Сахалине. Эту последнюю задачу Путятин возлагал на В.А. Римского-Корсакова и на экипаж его шхуны.
Подняли якорь 7 октября 1852 года. Еще до выхода в море Воин Андреевич близко сошелся с командиром фрегата капитан-лейтенантом Иваном Унковским, опытным боевым офицером, о котором впоследствии вспоминал с неизменным чувством глубокого уважения. Унковский, служивший под началом известного адмирала Лазарева, много повидал за время своих путешествий по Средиземному морю. Его рассказы о недавно умершем Михаиле Петровиче Лазареве, у которого он почти семь лет был адъютантом, Воин Андреевич слушал с глубоким вниманием и интересом. Командир фрегата, в свою очередь, оценил способности лейтенанта (чин капитан-лейтенанта В.А. Римский-Корсаков получил уже в ходе плавания, в апреле 1853 года) и возложил на него временное исполнение обязанностей внезапно заболевшего старшего офицера.
Были на фрегате и другие способные офицеры, например лейтенанты Петр Тихменев и Иван Бутаков, представитель большой семьи известных русских моряков. Поселился Воин Андреевич в одной каюте с офицером по особым поручениям при начальнике экспедиции, капитан-лейтенантом Посьетом. С ним также сложились добрые отношения.
Внимание В.А. Римского-Корсакова привлек также один штатский спутник, немолодой уже, располневший человек. О нем тихвинские обитатели узнали из очередного письма сына: "Есть у меня здесь приятный собеседник Иван Александрович Гончаров, человек уже сорока лет, известный в нашей литературе весьма интересным романом "Обыкновенная история". Гончаров, в то время чиновник департамента внешней торговли, был привлечен Путятиным в качестве секретаря и своего рода историографа экспедиции. О плавании фрегата и дипломатической миссии адмирала Путятина Иван Александрович впоследствии поведал в своей книге "Фрегат "Паллада", вошедшей в русскую литературную классику. Гончаров с большой теплотой отзывался в своих очерках о Римском-Корсакове, Унковском и других передовых офицерах, друзьях Воина Андреевича, противопоставляя их некоторым самодурам и солдафонам из путятинского окружения.
С адмиралом у В.А. Римского-Корсакова с самого начала складывались сложные отношения. В его письмах к родным сквозит сдержанная неприязнь к начальнику экспедиции. Воин Андреевич хотел обусловить некоторую самостоятельность в своих действиях, чтобы не зависеть от мелочной опеки и капризов Путятина. Вряд ли это удалось в полной мере.
30 октября фрегат "Паллада" бросил якорь в Портсмуте. В первый же вечер лейтенант Римский-Корсаков отправился смотреть свою будущую шхуну, понравившуюся ему с первого взгляда. Это было добротное судно с достаточно сильной по тем временам паровой машиной. Команда на шхуну была назначена немногочисленная — всего 37 человек, из них 6 офицеров. Кроме командира — Два флотских офицера, лейтенант А. Шлипенбах и мичман П. Анжу, поручик корпуса флотских штурманов И. Моисеев, инженер-механик подпоручик И. Зарубин и врач Г. Вейрих.