Перворожденный
Шрифт:
– Да благословят тебя боги, – сказал он, возвращая бутыль мальчику;
Макели перевернул бутыль и, увидев, что та совершенно пуста, с неприязнью взглянул на Кит-Канана.
– Я два дня ничего не пил, – объяснил Кит-Канан. – И не ел. У тебя нет чего-нибудь съестного?
– С собой ничего. Дома есть еда.
– Ты не возьмешь меня с собой домой?
Макели снова накинул капюшон, скрыв свои удивительные белые волосы, и стал совершенно незаметным среди деревьев.
– Не знаю, стоит ли. Най это может и не понравиться.
– Умоляю тебя, друг, я в отчаянном положении. Я потерял своего коня и сбился с пути, а в этом проклятом лесу не могу отыскать дичи. Если ты мне не поможешь, я умру от голода здесь, в глуши.
– Да, я слышал, что где-то в этих местах бродит чужак, – засмеялся маленький эльф, и смех его мелодично прозвучал в неподвижном воздухе. – Вороны рассказали мне о тебе.
– Вороны?
Макели показал на птиц, все еще наблюдавших за ними с ближайшего холма.
– Они знают обо всем, что происходит в лесу. Иногда, когда случается что-нибудь необычное, они рассказывают мне и Най.
– Ты и вправду можешь разговаривать с птицами? – Кит-Канан вспомнил, как внимательно разглядывали его вороны, выводя из себя.
– И не только с птицами. – Макели вытянул вперед руку и издал отрывистый каркающий звук. Одна из черных птиц подлетела к нему и уселась на запястье, словно сокол, возвратившийся к хозяину. – Как, по-твоему, – спросил мальчик у птицы, – можно ему доверять?
Ворон склонил голову и резко прокричал что-то по-своему. Макели нахмурился. Круги, нарисованные у него на лбу, сжались, когда он сдвинул брови.
– Он говорит, что у тебя есть магическое оружие. Он говорит, что ты ранил им деревья.
Кит-Канан взглянул на ножны, превратившиеся в сгусток грязи.
– Мой меч вовсе не волшебный, – ответил он. – Это просто обыкновенный клинок. Возьми, посмотри сам.
Он взял меч за лезвие и протянул рукоятку Макели. Эльф осторожно прикоснулся к оружию. Вороны хором закаркали, словно предупреждая об опасности, но Макели не обратил на них внимания и своей маленькой рукой взялся за эфес, украшенный алмазами.
– В нем заключено могущество, – сказал он, отдернув руку. – Он пахнет смертью!
– Возьми его в руки, – настаивал Кит-Канан. – Это не причинит тебе вреда.
Макели обеими руками схватил меч за рукоятку и взял его у принца.
– Такой тяжелый! Из чего он сделан? – пробормотал он.
– Из железа и желтой меди.
По лицу Макели можно было догадаться, что он не знает, что такое железо, медь, золото или серебро.
– Ты видел когда-нибудь металлы, Макели?
– Нет. – Он попытался взмахнуть мечом Кит-Канана, но тот был слишком тяжелым и ткнулся острием в землю.
– Я так и подумал. – Принц осторожно забрал оружие обратно и опустил его в ножны. – Теперь ты видишь, что я не опасен?
Макели обнюхал свои руки и состроил высокомерную мину.
– А я никогда и не говорил, что ты представляешь опасность, – презрительно фыркнул он. – Разве что для себя самого.
Он поднялся и проворно зашагал вперед, петляя вокруг гигантских деревьев. Макели ни разу не прошел по прямой больше нескольких ярдов. Отталкиваясь от могучих стволов, он перепрыгивал через поваленные деревья и несся вперед, как белка. Кит-Канан устало тащился следом, изнемогая от голода и тяжести нескольких фунтов вонючей грязи. Несколько раз Макели вынужден был возвращаться, чтобы отыскать отставшего принца. Кит-Канан, глядя, как мальчик исчезает за деревьями, чувствовал себя немощным стариком. А он-то считал себя таким превосходным знатоком лесов! По сравнению с этим мальчишкой, которому не могло быть больше шестидесяти, охотники Сильваноста выглядели заблудившимися пьяницами.
Переход занял многие часы, но невозможно было угадать, куда они направляются. У Кит-Канана сложилось впечатление, что Макели намеренно скрывал путь, по которому они шли.
Среди эльфов встречались и такие, что жили в диких лесах, оторванные от всех, в области, называемой Каганести. В обычае у них было разрисовывать тело странными узорами, как это сделал Макели. Но те эльфы были темнокожими и темноволосыми, а внешность мальчика говорила о том, что он происходит из эльфов Сильванести. Кит-Канан спрашивал себя, как мальчик благородных кровей мог оказаться здесь, в лесной глуши. Беглец? Член затерявшегося племени? В конце концов, принц пришел к выводу, что здесь, в чащобе, скрываются потомки эльфов, объявленных вне закона после войн за объединение страны, которые вел его дед Сильванос. Не все эльфы последовали за великим вождем на его пути к миру и единению.
Внезапно Кит-Канан осознал, что он больше не слышит легкой поступи Макели по ковру опавших листьев. Остановившись, он огляделся и заметил мальчика в дюжине ярдов справа. Макели стоял на коленях с низко опущенной головой. На застывший лес пала мертвая тишина.
Удивительно, но, когда Кит-Канан увидел мальчика, его охватило чувство полного покоя, покоя, неведомого ему до этого. Все волнения последних дней исчезли. Обернувшись, принц узрел существо, перед которым склонился Макели и которое распространяло волны спокойствия.
В пятнадцати ярдах от него, на невысоком холмике, в обрамлении папоротников и цветущих виноградных лоз, обвивавших деревья, стояло волшебное животное с единственным белым рогом, поднимавшимся над головой в виде спирали. Это был единорог, редчайшее создание, – легче было повстречать богов на земле, чем его. Он был совершенно белым – от маленьких раздвоенных копыт до кончиков пышной гривы. Единорог излучал мягкий свет, казавшийся воплощением мира и покоя. Глаза его встретили взгляд принца и проникли прямо в его душу.
Эльфийский принц упал на колени. Он знал, что ему дарована редкостная милость, он видел создание, которое, как считали многие, существует лишь в легендах.
– Поднимись, благородный воин.
Кит-Канан поднял голову.
– Поднимись, сын Ситэла. – Голос единорога был глубоким и мелодичным.
Макели, казалось, не слышал его и не поднимал головы.
Кит-Канан медленно встал на ноги:
– Ты знаешь меня, о величайший?
– Я слышал о твоем приходе.
Кит-Канана так влекло к волшебному существу, он так жаждал приблизиться к нему, рассмотреть его, прикоснуться к нему. Но он не успел даже пошевельнуться, как единорог резко произнес: