Первосортная гармония
Шрифт:
— Хотите, я прикрою её лицо, сэр?
— Нет-нет! — говорит Рэй, вздрогнув. — Может быть, она просто в обмороке. Мы же не врачи.
За мистером Гхошем он видит троих ребят, подростков, заглядывающих в окно. У одного мобильник. Он им фотографирует.
Мистер Гхош смотрит туда же, куда и Рэй, и бежит к двери, размахивая руками.
— Убирайтесь отсюда! Убирайтесь!
Смеясь, подростки дают задний ход, потом поворачиваются и бегут мимо бензоколонок на тротуар. За ними мерцает практически заброшенный центр города. Проезжает машина, из которой пульсирует рэп. Басы для Рэя
— Где «скорая»? — говорит старик. — Почему она ещё не приехала?
Рэй стоит на коленях перед своей женой, а время проходит. Его спина болит, и его колени болят, но если он встанет, он будет похож на зеваку.
Оказывается, что «скорая» — Шеви Сабёрбан, [11] покрашенный в белый цвет с оранжевыми полосками. Красные лампочки мигают. «КЭСЛРОКСКАЯ НЕОТЛОЖНАЯ ПОМОЩЬ» написано спереди, только задом наперёд, чтобы можно было прочесть в зеркале машины.
11
Chevy (т. е., Chevrolet) Suburban, большой внедорожник класса «люкс»
Двое мужчин, которые заходят, одеты в белое. Они похожи на официантов. Один везёт баллон с кислородом на колёсиках. Этот баллон зелёный, с наклейкой американского флага.
— Извиняюсь, — говорит он. — Только что расчистили аварию в Оксфорде.
Другой замечает Мэри на полу.
— Ой, блин, — говорит он.
Рэю не верится.
— Она ещё жива? — спрашивает он. — Она просто в обмороке? Если так, то быстрее давайте ей кислород, а не то у неё будет повреждение мозга.
Мистер Гхош покачивает головой. Девушка в синей блузке начинает плакать. Рэй хочет спросить ее, почему она плачет, но потом понимает. Она уже придумала про него целую историю, исходя лишь из его слов. Кстати, если бы он вернулся сюда примерно через неделю и правильно бы сыграл свою карту, то она наверняка из-за жалости дала бы ему себя трахнуть. Он этого не сделает, но он видит, что мог бы. Если б захотел.
Глаза Мэри не реагируют на офтальмоскоп. Один санитар слушает её несуществующее сердцебиение, а другой измеряет её несуществующее давление. Так продолжается некоторое время. Подростки возвращаются со своими друзьями. Подходят и другие тоже. Рэй полагает, что их завлекают мигающие огни на крыше Сабёрбана, как мошкару свет на крыльце. Мистер Гхош снова нападает на них, размахивая руками. Они снова пятятся. Потом, когда мистер Гхош возвращается в кружок возле Мэри и Рэя, они идут обратно.
Один из санитаров говорит Рэю:
— Она была Вашей женой?
— Да.
— К сожалению, сэр, должен сказать, что она умерла.
— Мария, Матерь Божья, — говорит толстая женщина с Бьюглс. Она перекрещивается.
— Да. — Рэй поднимается. Его колени хрустят. — Они мне то же самое сказали.
Мистер Гхош предлагает одному из санитаров сувенирную майку, чтобы прикрыть лицо Мэри, но тот покачивает головой и выходит на улицу. Небольшой толпе он говорит, что ничего тут смотреть, но кто ж поверит, что ничего интересного не происходит, раз на полу «Квик-Пика» лежит
Санитар выдёргивает каталку из неотложки. Он это делает одним движением руки. Ножки раскрываются самостоятельно. Старик с редеющими волосами придерживает открытую дверь, и санитар вкатывает свою смертную кровать.
— Ух, жарко, — говорит санитар, вытирая свой лоб.
— Вам лучше отвернуться сейчас, сэр, — говорит другой, но Рэй наблюдает, как они поднимают её на каталку. В ногах у неё заправленная простыня. Они её натягивают до тех пор, пока она не закрывает лицо. Теперь Мэри похожа на труп из кинофильма. Они выкатывают её в жару. На этот раз дверь им придерживает толстая женщина с Бьюглс. Толпа отошла на тротуар. Под непреклонным августовским солнцем людей собралось дюжины три.
Погрузив Мэри, санитары идут назад. Один держит планшет. Он спрашивает Рэя около двадцати пяти вопросов. Рэй отвечает на все, кроме того, что касается её возраста. Потом он вспоминает, что она на три года его моложе, и говорит, что ей тридцать пять.
— Мы её отвезём в госпиталь святого Стиви, — говорит санитар с планшетом. — Можете следовать за нами, если не знаете, где это.
— Я знаю, — говорит Рэй. — Вы что, хотите провести вскрытие? Разрезать её?
Девушка в синей блузке ахает. Мистер Гхош обнимает её, и она прижимается лицом к его белой рубашке. Рэй думает, трахается ли с ней мистер Гхош. Он надеется, что нет. Не потому, что у мистера Гхоша коричневая кожа, а потому, что он, вероятно, вдвое её старше.
— Ну, это не нам решать, — говорит санитар, — но, скорее всего, нет. Она умерла не в одиночку…
— Это точно, — вставляет женщина с Бьюглс.
— …и это явно инфаркт. Наверное, вы сможете её отправить в похоронный дом почти сразу.
Похоронный дом? Час назад они были в машине и спорили.
— У меня нет похоронного дома, — говорит Рэй. — Ни похоронного дома, ни участка на кладбище, ничего. Какого чёрта? Ей тридцать пять.
Санитары переглядываются.
— Мистер Бёркетт, в госпитале Вам помогут со всем этим. Не переживайте.
«Скорая помощь» трогается, огни всё ещё мигают, но сирена отключена. Толпа на тротуаре начинает расходиться. Продавщица, старик, толстая женщина, и мистер Гхош смотрят на Рэя, будто он некто особенный. Знаменитость.
— Она хотела фиолетовый мячик для нашей племянницы, — говорит он. — У неё день рождения. Ей исполняется восемь. Её Талия зовут. Талли, сокращённо. Она была названа в честь актрисы.
Мистер Гхош достаёт фиолетовый мяч из проволочного стеллажа, и обеими руками протягивает его Рэю.
— Бесплатно, — говорит он.
— Спасибо, сэр, — говорит Рэй, пытаясь звучать столь же мрачно, и женщина с Бьюглс начинает рыдать.
— Мария, Матерь Божья, — говорит она. Нравится ей эта фраза.
Они немного стоят на месте, разговаривая. Мистер Гхош достаёт из холодильника газировку. Тоже бесплатно. Они пьют газировку, и Рэй рассказывает им немного о Мэри. Он им рассказывает, как Мэри сшила из лоскутков одеяло, которому присвоили третье место на ярмарке округа Кэсл. Это было в 2002-м, или, может быть, в 2003-м году.