Шрифт:
Сходил за водичкой
Бенц, бенц, бенц – десятирублёвики падали в щель монетоприёмника. У автоматического киоска по розливу питьевой воды нас было только двое. Передо мной стояла крупная женщина, возраст которой со спины было не определить. Я же, отвернувшись вполоборота, переминался с ноги на ногу в ожидании своей очереди. Женщина уже заканчивала кормить автомат медью, и вскоре я услышал звук моторчика, поднимающего металлическую шторку.
Но, вместо привычного журчания напорной струи, через секунду раздался грохот пустых бутылей, которые двумя тамтамами загремели по брусчатке! А хозяйка тары с воплем, прорезавшим раннее субботнее утро, отбежала от киоска метров на десять, не переставая при этом показывать пальцем на то место, где согласно наглядной инструкции должна была находиться бутыль!
Конечно, меня как мужчину ситуация обязывала подойти, разобраться и по возможности остановить глупую истерику. Да и воды дома в чайнике оставалось от силы на полстакана. Заинтригованный и слегка, что скрывать, напуганный, я подошёл к киоску и заглянул в полость розлива. И, увы, я тоже не смог сдержать неподобающей реакции, вздрогнув всем телом от прокатившейся волны омерзения вперемешку с ужасом!
На центральной площадке, в углублении для слива излишков воды, лежал глаз! Человеческий глаз! И своим застывшим взором он смотрел куда-то вправо и вверх. Я невольно продолжил траекторию от его зрачка и упёрся в жидкокристаллический экранчик, на котором мерцала одна и та же надпись: «Поставьте, пожалуйста, тару. Поставьте, пожалуйста, тару. Поставьте, пожалуйста, тару…»
Всюду маньяки
– Значит, с гражданкой Горобец Вы не знакомы и ранее не встречались, – старлей зачем-то ещё раз и без вопросительной интонации зачитал вслух мои показания. – Если вспомните что-нибудь, то сразу звоните. Я кивнул и для этикета чуть задержал засаленную визитку в руках, прежде чем убрать её в задний карман джинсов.
Из отделения полиции на волю я вышел с чувством облегчения, ведь попрания достоинства человека и гражданина, в коем заранее была уверена моя интеллигентская душонка, не случилось ни в какой форме. На маленькие подарки судьбы организм у меня всегда реагировал одинаково: ему хотелось пива. И сейчас, возвращаясь домой коротким путём через дворы, я завернул в маленький продуктовый, где взял себе полторашку тёмного. А уже у самого дома мне пришлось снова заходить в магазин, так как наш киоск с водой был обтянут разноцветной ограждающей лентой.
Кошмар с глазом снова было всплыл в моей памяти, но я быстро успокоил себя тем, что этим вопросом уже занимаются компетентные люди, которые обязательно во всём разберутся. До квартиры я поднялся пешком. В прихожей надел тапочки, потом закинул пиво в холодильник и залил в чайник негазированную минералку. Сидя на кухонном табурете, я устало вытянул ноги и ждал характерного щелчка, сообщающего о том, что кипяток готов. Для незатейливого холостяцкого уик-энда оставались свободными ещё почти целый день и весь вечер. Жаль, что Валька сегодня не приедет, так как к ней в салоне записалась куча клиенток. Поэтому моя подруга будет маникюрить до победного, не покладая рук ни своих, ни чужих. Что тут поделаешь – капитализм! Надеюсь, увидеться с ней мы сможем завтра, а пока же в ассортименте из доступных удовольствий наличествовали пиво, интернет и спортивные каналы!
Кофе, сделанный на минеральном кипятке, на вкус ничем не отличался от обычного, по крайней мере, никакой разницы я не почувствовал. Надо сказать, что кофе вообще неотъемлемая часть моей жизни, и крепкий раствор гранулированной арабики я ни на что и никогда не променяю. Но возбуждающее свойство бодрящего напитка сыграло со мной сейчас плохую шутку, и я снова вспомнил утреннюю находку: жуткую и одновременно несуразную.
Насколько я помнил, в городке нашем маньяков отродясь не водилось. Разве что пару лет назад искали одного извращенца, который дистанционно калечил психику детсадовцам, демонстрируя тем некоторые части своего тела. Впрочем, его тогда быстро поймали и отправили на принудительное лечение в психушку. Я же сегодня явно столкнулся со злом другого порядка – злом изощрённым, глумливым, даже со своеобразным чувством юмора!
Жетон
В воскресенье Валя тоже не приехала. Об этом она предупредила ещё вечером, сообщив уставшим голосом, что будет отсыпаться после ударной субботы. Я, конечно, расстроился, так как уже успел привыкнуть к нашим встречам по выходным, да и перспективка самостоятельной уборки в квартире была не самой радостной. С утра и под испорченное настроение я этим заниматься был категорически не готов, поэтому отложил решение вопроса на первую половину дня, правда, без конкретики по часу.
Воды на кружку кофе в чайнике ещё набиралось, но по утрам мне одной не хватает, поэтому я обычно выпиваю две. Весомого повода для нарушения этой вредной традиции не наблюдалось, и, умывшись, я с пустой бутылью вышел из дома.
Наш водоналивной киоск был всё ещё зачем-то опечатан, и мне пришлось топать до его ближайшего клона в соседнем квартале. Не скажу, что бы я ждал повторения вчерашнего сюрприза, но все равно внутренне напрягся, когда киоск открывал своё водоносное дупло. Но нет, на этот раз всё прошло в штатном режиме, как и должно было быть. С моей сотки автомат выдал положенную мелочь, и я с пятикилограммовым утяжелением (чем не утренняя зарядка?) встал на обратный путь.
По дороге домой я слегка покачивал бутылью, перекладывая её справа налево и обратно, чтобы разогнать кровь в затёкших после сна руках и плечах. Это несложное упражнение дало микрозаряд бодрости, и мне захотелось усилить общий позитивный эффект ещё и ощущением свежести во рту, так как с этой задачей моя зубная паста последнее время совершенно не справлялась.
И я зашёл в магазинчик за жвачкой. Отсчитав на ощупь в кармане три десятика, я выложил их на пластиковое блюдечко с рекламой какого-то банка. Я уже убрал жвачку в карман и собирался, не мелочась, уходить, как меня остановил обиженный окрик продавщицы:
– Вы ЧТО мне даёте, мужчина?!
Из горстки моих медяков она пальцем прижала один и решительно отодвинула его к дальнему от себя краю блюдца. В недоумении я наклонился, взял этот металлический кругляш, только что выданный разливным киоском, и близоруко приблизил его к своим глазам.
Это был не десятирублёвик! Это вообще была не монета! Больше всего это походило на расплющенную латунную болванку правильной круглой формы. В девяностые годы, когда в городе стали появляться импортные игровые автоматы, местные умельцы делали для них подобного же рода жетоны, подбирая требуемую массу и размер. Я заметил, что у этого странного экземпляра, кроме гладкого аверса и краёв, на оборотной стороне было ещё что-то нацарапано. Впрочем, разглядывать грубую подделку сейчас было не ко времени и не к месту, и я, виновато улыбнувшись, произвёл расчёт с бдительной продавщицей и ретировался.
Первое, что мне пришло в голову насчет этого жетона, так это предположение о проделках ребятни – тех милых (и не очень) шалостях, что происходят от избытка дурацкой и неуёмной энергии, присущей только детству. Навряд ли детишки преследовали корыстный умысел: попить воды на халяву. Скорее всего, это было разовое баловство, что называется, попробовать на удачу. Но могли ли ребята сами заниматься изготовлением жетонов, ведь тут требовались и клише, и заготовки, и молот? С другой стороны, при наличии взрослого знакомца, у которого имелось оборудование для ручной чеканки сувенирных монет, такая задача становилась выполнимой. Но как бы там ни было, экономического смысла в производстве лжечервонцев не было никакого, как, думаю, и желания у неведомых фальшивомонетчиков подпадать под уголовную статью из-за подобной ерунды.