Первые шаги.

esteem

Оля непроизвольно хрюкнула от смеха, быстро зажав себе рот.

– Да не расстраивайся ты так...

– Вот я и говорю - свинья!
– припечатала Миха перебив подругу.
– Столько лет! Ни в Зимнем, ни в Гатчине, ни в Петергофе, ни даже в Крыму на летнем курорте не с кем даже словом перекинуться, не говоря уже об интересной беседе! Только и слышишь: Держи лицо, держи осанку! Ты цесаревна - соответствуй! Я тебя спрашиваю, свинина ты такая. Где ты была все эти годы?
– и Миха вдруг горько расплакалась, закрыв ладошками лицо.

От эдакого перформанса Михи, Оля даже растерялась.

–

Я...я...
– доносилось до неё сквозь всхлипы юной цесаревны, - сижу там, а она тут...тут...из...из...изобрета-а-е-ет. В глуш-и-и! В дыре-е-е!
– рыдала Миха уже в голос.
– А я? А мне-е-е?

Оля её понимала. Проведя с подругами - как со старыми так и с новыми - весь новогодний вечер, и пообщавшись с каждой, в том числе и с Михой, она знала её мечты, её устремления, её надежды. Знала уже, как она любит учиться, узнавать что-то новое, пробовать сделать что-то своё, особенно в области магии. Но чем она могла ей помочь? Они ведь до этого дня даже не подозревали о существовании друг друга! Ну-у...Олька конечно знала, что у государя есть дочь по имени Наталья. Газеты она иногда почитывала...от нечего делать. Да и в школе были уроки обществознания, где учительница рассказывала о жизни, в том числе и в императорской семье. Однако встретиться вот так! Спонтанно! Да ещё и подругами стать со всеми тремя! Этого у неё даже в мыслях не появлялось!

– Ну, Мишечка...ну Наташечка, - засюсюкала Оля пробуя успокоить девчонку.
– Ну не расстраивайся ты так! Ну вот она я. Теперь ты здесь, со мной. А хочешь...хочешь я к вам в Питер переведусь? В вашу школу? Чтоб тебе скучно не было. А что? Мне теперь можно, я ж теперь тоже эта...светлая, то есть великая. А? И девочки со мной переедут. Новую "Младу" в столице откроем! Только вот с Фейкой проблемы будут, - задумалась она на секунду.
– Где её выгуливать? Да и Булькиного Фея?

Через растопыренные пальцы ладоней, на Ольку уставились два зарёванных, изучающих глаза.

– Не врёшь?

– Обещаю! Но может лучше ты сюда?

– Не-е, - скривилась Миха.
– Родители не разрешат. Мне с Мухой нельзя расставаться надолго. Мы ж близняшки.
– Цесаревне стало немного стыдно, за то, что она вот так, полностью раскрылась перед практически незнакомой девочкой, чего она не делала никогда, даже перед сестрой-близнецом, не говоря уже о других. Но с другой стороны, узнав поближе Лёльку, её весёлый лёгкий характер, её острый ум и глубокие познания в различных областях науки и магии. Встретив здесь своих старых подруг по детским играм и посмотрев чего они достигли находясь рядом с такой незаурядной особой, Наташа решила для себя держаться как можно ближе к новой подруге, интуитивно чувствуя, что рядом с ней она сможет достигнуть чего-то намного большего в этой жизни, чем просто оставаться никому не интересной цесаревной из дома Романовых. да и "голос" этот...Ведь не привиделся он ей?

– Лёль, а мы на тебя ритуал проводили, - вдруг выпалила принцесса крепко-крепко зажмурив глаза. Как в воду бросилась. Это только в пословицах правду говорить легко и приятно. В жизни оно по-всякому бывает.

– Какой ритуал?
– не поняла Оля, задумавшись о чём-то своём, машинально поглаживая по мягким, светлым с рыжинкой волосам "куколки", продолжая успокаивать.

– На крови.

– И когда успели-то?
– хмыкнула девчонка.

– Так сразу, по приезду. Помнишь, тебя ещё Муха булавкой уколола, а я платочком кровь вытерла?

– Помню.

– Ну вот тогда и провели. Когда нам наши комнаты Ирина Михайловна показывала.

– Круто. И что?

– Не знаю. Мы на твою кровь, своей по капельке добавили, а потом взявшись за платочек выпустили по магическому плетению распознавания. Так как платочек был мой, то и ритуал проводила я. Ну-у, читала заклинание. Ритуал старый, ещё с древних времён, поэтому и откликается только на вербальный призыв. Слова я на листочек записала, а после сожгла.

– А язык какой?
– заинтересовалась "исследовательница".

– Понятия не имею. Микс какой-то из старославянских наречий, то ли половецких, то ли вообще хазарских милизмов и ещё каких-то непонятных слов.

– Ну? А дальше?

– А дальше всё как полагается. Платочек сгорел, кровь испарилась...и ничего! Нет, какие-то знания о тебе мы получили, но об этом мы и так догадывались. Узнали например, что ты как и мы и как папенька - маг-универсал.

– Ваш папенька, да. Маг универсал, - спокойно сказала Оля, продолжая поглаживать голову Михи.
– А вот вы, сомневаюсь.

– Почему?
– удивилась Миха.
– Мы тоже, только слабые.

– Нет. Вы не слабые универсалы. Вы сильные бытовики-природники. Универсал среди вас, только наследник. Тоже...не совсем сильный.

– Ну хоть так, - ответила Миха, тоже на удивление спокойно. Ольку это насторожило.

– Традиция хоть не прервётся?
– поинтересовалась "куколка".

– Какая?

– Ну-у, что каждый император династии Романовых, маг-универсал. Мужского пола, естественно.

– Нет. Не прервётся.

– И слава богу, - заключила цесаревна.

– Мих, а ты, что? Вот так прямо на слово мне веришь?

– Конечно!
– девочка перешла на шёпот.
– Второе знание, что ты маг жизни! Но не волнуйся! Ритуал на крови обязывает соблюдать кодекс молчания!

– Да не волнуюсь я. И нечего шептать, никто в пустой кабине нас не услышит!(поручик и корнет, молча переглянулись усмехаясь). Что ещё вам ритуал поведал?

– Твою настоящую фамилию. Но сказать вслух никто её не сможет, по посмертному завету Петра Великого! Ты же наверное догадывалась, что Ванская не настоящая твоя фамилия?

– Ещё бы! Можно сказать с раннего детства!
– ухмыльнулась Олька.
– Только в "завете" сказано, что маг жизни, прямой потомок изменника, должен признать вину, принять её на себя и покаяться. И вот тогда на Первопрестольной забьют все колокола и звонницы, раскроется старинная Бархатная Книга, писанная ещё собственноручно Ярославом Мудрым и в ней отобразится имя покаявшегося потомка и род его. И вернут ему все земли и вотчины и титул княжеский и города с деревеньками и людишек и прочее и прочее...А мне это надо? Или родителям моим? Города с деревеньками? Титул мне бабушка, даже не дала, а вернула! И покруче чем у изменника! Да и каяться я не собираюсь. Признать вину предка? Признаю! А вот принять и каяться - не согласна!