Первые товарищи
Шрифт:
— Э-э! Стой, братец, — прошептал со смехом Принц, заметивший маневры сапог Грушина. — он тебя хочет достать, Сережа, погоди же.
И прежде чем Сережа мог остановить своего друга, Принц подполз к Рыжему и сильно ущипнул последнего за ногу.
Рыжий благим матом заорал на всю столовую. Сережа сидел под столом еле живой от страха. А Принц чуть не давился от смеха. Мальчикам слышно было, как подскочил к столу Василий Иванович и с беспокойством спрашивал Рыжего, что с ним случилось? Рыжий не смел при всем классе выдавать Принца и Сережу, к тому
— Это ничего… виноват… Василий Иванович, меня… меня укусила блоха!
— Чего же ты орешь, точно не блоха, а змея тебя ужалила, — вышел из себя воспитатель, не любивший Рыжего за грубость и лень. — Ты будешь наказан!
Мальчики встали из-за стола, выстроились в пары и направились в класс. Принц и Сережа остались сидеть под столом.
«Лишь бы не заметили нашего отсутствия», — думал Сережа, не высказывая, однако, своих опасений вслух. Он боялся показаться Принцу жалким маленьким трусишкой, боялся потерять дружбу такого смелого и веселого мальчика, каким был Принц.
— Теперь пора, — сказал тот, когда уже не было слышно голосов удалившихся мальчиков, — вылезай, Сережа.
И оба они осторожно, на четвереньках, как две маленькие собачки, выползли из-под стола.
— А теперь живо налево-кругом, рысью марш, — продолжал командовать Принц и, крепко взявшись за руки, мальчики бегом, стараясь не шуметь и потому едва ступая, бросились на кухню, находившуюся рядом со столовой.
— Господин повар, не откажите дать нам кочерыжек! — насколько мог любезно проговорил Принц и улыбнулся.
А когда Принц улыбался, то отказать ему в просьбе уже не было никакой возможности. Так думал, по крайней мере, Сережа, и так, по всей вероятности, подумал и повар, потому что перестал рубить капусту, наполнявшую большую кадку, и ласково посмотрел на мальчика.
К тому же Принц назвал повара господином. А кому не известно, что повара ужасно любят, когда их так величают.
— Как вас зовут, маленький барчонок? — спросил повар.
— Меня зовут Принц, — смело ответил мальчик и, заглянув в кадку с капустой, прибавил, указывая на своего спутника: — а его зовут Сережа.
— Ну-с, господин Принц и господин Сережа, — произнес повар, — я дам вам кочерыжек, только, сохрани Бог, как бы Антонина Васильевна не узнала. А то всем нам плохо придется!
И, подойдя к кухонному столу, повар отобрал из нескольких десятков лежащих на нем кочерыжек пять самых больших, белых, и протянул их мальчикам.
— Только пять! — разочарованно протянул Принц. — А нам нужно одиннадцать! Ах, господин повар, будьте так добры, дайте нам одиннадцать кочерыжек!
Повар взглянул на Принца и громко расхохотался. Даже белый колпак его трясся от смеха и передник плясал и вздрагивал на его большом животе.
— Одиннадцать кочерыжек, — еле мог выговорить он между взрывами смеха, — да куда же вам столько? Солить или мариновать их на зиму будете?
Повар оказался очень веселым человеком: он смеялся все время, пока Принц старался пояснить ему, что одиннадцать кочерыжек съедят одиннадцать мальчиков, что их собственно двенадцать пансионеров в младшем классе, но что Рыжик не получит своей доли, так как позволил себе насмехаться над ним, Принцем, и считать его трусом.
Повар выслушал мальчика и дал все одиннадцать кочерыжек.
Ну, с Богом! Смотрите, барыне не попадитесь, — напутствовал он ребят.
— Благодарю вас, большое спасибо, господин повар! — торжественно проговорил Принц и вдруг замолк на полуслове.
Из-за двери послышался резкий голос Пушки:
— Почему неплотно закрывают кухни? По всему пансиону воняет капустой!
В ту же минуту дверь шумно распахнулась и влетевшая в кухню, как пуля, горничная Паша прошептала отчаянно:
— Спасайтесь! Начальница идет!
Мальчики замерли на месте. «Господин» повар растерялся не меньше. Одна только краснощекая Паша не потеряла присутствия духа, быстро схватила Принца за плечи, подняла его над бочкой и тотчас опустила прямо в нарубленную капусту. В следующую секунду она то же самое проделала и с Сережей. Мальчики по пояс ушли в капусту, которая своим запахом ужасно била в нос.
— Господи! Только бы не чихнуть! — взмолился Сережа и обеими руками зажал свой нос.
Пушка вошла на кухню. Повар настолько оправился, что мог приветствовать свою барыню и начальницу с добрым утром.
Но Пушка, раздраженная с утра запахом капусты, наполнявшим пансион, не обратила внимания на приветствие повара и сердито сказала:
— Зачем на полу валяются кочерыжки? Надо все их выбросить в помойную яму. Не вздумайте только угощать ими пансионеров!
— Боже сохрани! — искренно вырвалось из уст Паши.
Она как будто забыла вовсе о данной ею за чаем Мартику Миллеру кочерыжке.
Сережа и Принц, несмотря на страх, не могли не переглянуться в своем убежище.
— Скоро ли она уплывет? — спросил Принц.
— Ах, скорее бы! — также шепотом отвечал Сережа, — мне ужасно хочется чихнуть!
— Ай, не надо! — искренне взволновался Принц. — Потерпи как-нибудь, пожалуйста, потерпи как-нибудь, голуб…
Но было поздно… Того, что случилось, никак не ожидал ни Принц, ни Сережа.
Несмотря на искреннее желание терпеть, Сережа, однако, не выдержал и… чихнул, — да так громко, что не только можно было его услышать на кухне, но и в классах, пожалуй, и в спальне, и гимнастическом зале.
Мальчики помертвели и с ужасом ждали роковой минуты.
Ждать, однако, пришлось недолго.
Прямо над ними склонилось взбешенное лицо Пушки.
— Так вот оно что! — зашипела она, — вот вы как! И ты, Сидор, их покрываешь, — бросила она в строну оторопевшего повара. — Очень хорошо, прекрасно, отлично! Вы оба будете примерно наказаны! Вылезайте из бочки.
Вылезайте! Хорошо было ей приказывать, а каково выполнить!
И Сережа, и Принц поняли, как трудно им будет вылезать из их убежища.